Кто мой ближний

 

 

Когда мы чего-то требуем от детей, будь то в школе или же дома, то всегда должны задумываться над тем, насколько наши требования понятны для них. Конечно, бывают такие требования, которые ребенок должен выполнить независимо от того, понимает он их или нет. Но ведь есть и много таких, сама целесообразность которых зависит от того, насколько ребенок поймет и примет в своей детской свободе.

Когда педагог или кто-либо из родителей говорит, что его более всего волнуют проблемы в нем самом, то он уже достиг большого успеха и в работе над самим собой, и в педагогическом труде. Теперь необходимо это сознание несовершенства (сознание чисто интеллектуальное) воплотить в жизнь, поведение, решения и реакции. Мы должны научиться мириться с собственными недостатками и, в то же время, преодолевать их, чтобы они не передались детям. Наши проблемы не должны нас беспокоить. Нужно принять их и, как ни парадоксально это звучит, в какой-то степени полюбить свои слабости. Акцептация, признание собственных недостатков как своих собственных может стать началом внутреннего умиротворения. А когда мы разумно принимаем свои проблемы, то можем так же принять и проблемы детей.

 

Это очень обширный вопрос. Требовать с любовью значит требовать с оглядкой на личную свободу ребенка. Учить детей пользоваться своей свободой и нести ответственность за свои свободно принятые решения – одна из важнейших вещей в педагогике. Два данных качества следует прививать одновременно. Без ответственности свобода превращается в произвол, а ответственность без свободы – в простое рабское и бездушное следование правилам.

Нужно верить в развивающий потенциал, скрытый в ребенке и выражающийся в его желании расти и побеждать собственные слабости и ограниченность, в его творческом подходе к действительности, широкой открытости на все непознанное, непроизвольном доверии к воспитателям. Тогда воспитание не будет зависеть только от деятельности воспитателя. Последний должен быть лишь пассивным помощником для ребенка в его собственных исканиях и творчестве. О хорошем воспитании можно говорить лишь тогда, когда удается сочетать активное сопровождение с пассивным руководством. Воспитательный процесс во многом проигрывает, когда ребенок лично не заинтересован в том, чему его хотят научить.

В атмосфере взаимной открытости легче помочь ребенку понять, что на то, чего он хочет, имеют право и остальные. Тем самым ребенок учится видеть не только собственные потребности, желания и интересы, но и потребности и желания окружающих, учится уважению к свободе и правам ближних: как сверстников, так и взрослых.

 

 

В любой программе школьного воспитания есть различные дисциплины, которые в зрелом возрасте разным детям будут необходимы в разной степени. Поэтому нужно быть очень внимательными к тому, чтобы мы с абсолютной непререкаемостью требовали того, ценность чего в будущем может оказаться весьма и весьма относительной. Требуя от ребенка успехов в той или иной дисциплине, мы можем ему нанести более глубокий вред, чем простое незнание предмета. Прекрасные познания в математике, физике или литературе обязательны не для всех. Можно быть немного «полуобразованным» и при этом счастливым. Это, однако, не значит, что можно потворствовать душевной лени. Но все же следует с надлежащим благоразумием оберегать детей от слишком ревностных учителей, для которых предмет важнее самих учеников. Учитель, находящийся в глубоком духовном и эмоциональном контакте с детьми, может ранить их совершенно незаметно для себя самого. Для того, чтобы дети поняли требования преподавателя, недостаточно просто ссылаться на будущее. За подобной аргументацией обычно стоит собственная эмоциональная омертвелость и беспомощность учителя, прикрывающаяся программными требованиями.

Чтобы подробнее ответить на приведенный выше вопрос, было бы необходимо глубже заняться основами предмета, общей манерой и пониманием обучения, используемой методикой и т.д. Заметим лишь, что при реализации программы учитель должен стоять не на ее стороне, а вместе с ней на стороне детей. Уже само противопоставление между преподаванием и чуткостью к детям в корне своем неверно. Главной предпосылкой преподавания является умение понимать ребенка и принимать во внимание его интеллектуальный и эмоциональный потенциал. Учитель сам по себе не может изменить основы, но зато может приспособить их к детям. Ведь даже самые лучшие образовательные программы останутся лишь на бумаге, если не будет педагогов, способным претворить их в жизнь. И о каком предмете не шла бы речь, учитель должен уметь сохранять равновесие между программными требованиями и способностями, интересами и желаниями детей. Он не должен использовать оценки вместо розог.

Издаваемые образовательными учреждениями программы – это опорой для учителей. Но каждый из них должен быть в определенной степени и воспитателем. Сможет ли учитель математики хорошо преподать детям свой предмет, зависит не только от программы, его собственного знания предмета и дидактического опыта, но и – а, может, и прежде всего – от эмоционального контакта с детьми. Ребенок часто хорошо учится из любви к учителю, а не ради собственного будущего, которое он не в силах предвидеть.

Да, ребенку многому следует научиться. Но нигде не сказано, что он должен научиться этому в течение того периода, который определен для него программой, психологами, образовательными учреждениями и учителями. Психология развития внесла большой вклад в понимание психики ребенка; но она же порой дает повод для сурового отношения к детям. Некоторые родители и воспитатели превращают ее постулаты в своего рода догмы, которыми и бичуют затем своих подопечных. Когда, например, школьный психолог без глубокого анализа каждого отдельного случая говорит родителями, что их чадо опаздывает в развитии, то тем самым он ранит и родителей, и ребенка. Общеизвестно, что в сложных жизненных ситуациях падает успеваемость даже у самых умных детей. К некоторым ученикам мы бываем по-настоящему несправедливы, когда при оценке их достижений не берем во внимание условия их жизни дома. Типичный пример: семья живет в двухкомнатной квартире, у детей нет собственного угла, отец возвращается с работы пьяный. Как может ребенок хорошо учиться?

 

Это, наверное, самая ценная часть вопроса! Анализ педагогических ошибок, допущенных некогда нашими учителями и родителями, может сослужить большую службу тому, кто стремится к большей зрелости и ответственности в собственной воспитательной деятельности. Над этим вопросом должен задумываться каждый, кто имеет дело с детьми: родители, педагоги, катехизаторы, священники и т.д. Нередко мы повторяем те же ошибки, которые в прошлом были допущены в отношении нас самих. Если мы их не сознаем, то их жертвой станут вверенные нам дети.

                                 

Из: Ю. Аугустин (SJ),

“Kdo je můj bliћnн”,

“Kostelnн Vydři”, 1997 г.