Если Бог за нас, кто против нас?
(Рим 8, 31)
Реальность Христа, правителя неба и земли, является для человека источником надежды. Человеческие структуры, полные злобы, интриги и несправедливости, но выше всего этого Тот, Кто смотрит на нас с любовью. Он Царь – единственный, Которого мы не должны бояться, и Которому мы можем доверять. Только с ним наша жизнь может преобразиться и наполниться.
(По словам кард. Шпидлика)
Все люди призваны войти в Царство Божье (ККЦ 543).
Иисус – Царь распятый…
Библия о Царстве
И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится.
(Дан 7, 14)
Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе.
(Рим 14, 17)
Ибо Царство Божие не в слове, а в силе (1 Кор 4, 20).
Иисус сказал: Приблизилось Царствие Божие (Мк 1, 15).
Важна активная любовь
Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним: тогда сядет на престоле славы Своей; и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?». И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».
( Мф 25, 31-40)
.
Изложение случая
Роман был не очень рад услышать, что на Рождество приедет его дядя с семьей, и они проведут с ними в городе почти целую неделю. Это ломало некоторые его планы, и, честно говоря, его родители тоже, казалось, были не слишком в восторге от приезда родственников, особенно отец Романа, вероятно, потому, что приезжающий был дядей Романа со стороны матери. У его дяди с тетей была дочь, того же возраста, что и сам Роман, и, как и следовало ожидать, его попросили чем-то ее занять.
В доме Романа нечасто говорилось об этой ветви семьи, поэтому он едва был с ними знаком. Когда молодой человек спросил своего отца о причинах, по которым визит родственников был не особо желателен, тот, запинаясь, сказал: «Ну, ты же знаешь, что коммунистов – тех самых, которых называют этим словом – почти не осталось, ну так вот, твой дядя один из них. И один из тех самых, коммунистов прошлого, которые обвиняли священников и монахов во всём мыслимом и немыслимом зле. Конечно, эту тему лучше не затрагивать».
Наконец прибыли гости. Они представили Роману его кузину, Дану. Она казалась приятной, и Роман решил выяснить, разделяет ли она взгляды своего отца. Они поговорили, поиграли в видеоигру, и в какой-то момент Роман спросил у своей кузины, ходит ли она на Мессу. «Нет, не хожу» – ответила она. «Но, как?.. Никогда?» – удивился он. «Никогда» – ответила она. «Как же так? Ты думаешь, так же, как и твой отец?» – спросил Роман. «Мой отец? Да он же ископаемое!». «Что?» – удивился Роман. «Он старомоднее динозавра. Но в одном он прав» – ответила Дана. «В чём же?» – не унимался Роман. «В том, что Церковь невыносима. Единственное, что она делала – это пыталась сохранить свою власть, проповедуя всему миру, что ему нужно покорно выслушивать то, что она ему говорит, а в противном случае угрожала наказанием, при этом либо вступала в союз с властью, либо сама получала ее». Слова Даны привели Романа в замешательство: он никогда не видел никого, кто говорил бы это с такой убежденностью. Он попытался возразить, но напрасно. Когда он говорил о доктрине, Дана отвечала, что это лишь идеология на службе у власти. Когда же он упоминал «обилие святых и мучеников, существовавших» в истории Церкви, она в ответ говорила ему, что всегда были люди, убежденные в какой-либо идеологии и приводила в пример террористов. «Террористы? Она сравнивает мучеников с террористами? Она сошла с ума! Осталось только, чтобы она заговорила про Инквизицию и Галилея». И она заговорила, сказав и об «идеологическом контроле Церкви над наукой» и о «полиции мысли», произнеся и другие подобные вещи, и Роману, которому раньше казалось, что она «шутит», теперь стало казаться, что в ее голове всё «шиворот-навыворот».
После довольно продолжительной дискуссии, Роману и Дане пришлось отправиться ужинать с остальными. «О чём вы спорили с таким жаром?» – бесхитростно спросила мать Романа. «Ни о чём. Ни о чём важном» – ответил Роман. И тогда ему пришла в голову идея. «Ну… Мы говорили о России. О том, какой Россия была раньше» – «А! И какой же была Россия раньше?» – спросил отец Даны. «Ну, она (он показал на свою кузину) определила ее очень хорошо, как страну, в которой идеология была на службе у власти; страну с идеологическим контролем над наукой, политическими репрессиями и подавлением любого инакомыслия, и другими подобными вещами. У нее очень независимое мышление» – соврал Роман. Дана попыталась было возразить, но по гневному лицу ее отца было видно, что он не верит ее словам. Когда же, перед отъездом Даны и ее семьи, они с Романом вновь остались наедине, она гневно спросила своего кузена: «Почему ты солгал?» – «Потому что в своей сути это правда» – ответил он. «То, о чём ты говорила – это не Церковь. Церковь не такая. Такой была Россия и другие подобные места. Почему же ты не разобралась хорошо в этом вопросе, ведь ты знаешь о Церкви только по слухам? Что ж, теперь ты знаешь, откуда исходят эти идеи. Ты не знала, что людям свойственно проецировать собственные промахи на других? Иди, подумай об этом! И прости…» – закончил Роман. Дана ушла рассерженной. Лишь спустя год она вновь дала о себе знать, позвонив ему по телефону и сказав: «Роман, ты не возражаешь, если я приеду на денек повидаться с тобой, и мы поговорим о том, о чём мы говорили в прошлый раз?».
Вопросы
– Можете ли Вы увидеть в истории Церкви проявления ее сверхъестественного характера? Какие? Что на протяжении веков обещал Иисус Христос Своей Церкви? Что означает помощь Церкви Святого Духа? Как обещание Господа может исполниться, если в Церкви есть как праведники, так и грешники?
– Какими были в общих чертах отношения Церкви с земной властью? Испытывала ли она давление с ее стороны, с целью заставить адаптировать свою доктрину согласно воле земной власти? Какого рода было это давление? Уступила ли Церковь желаниям власти?
– Много ли существует свидетельств святости в Церкви на протяжении ее вековой истории? Можно ли обнаружить подобные свидетельства вне Церкви? В чём же разница? Отдали бы Вы свою жизнь за то, во что верили другие люди, не бывшие мучениками? В чём разница между ними и мучениками?
– Можно ли сказать, что Церковь имеет отношение к развитию западной науки и культуры? В каком смысле? Была ли Церковь когда-либо препятствием на пути развития науки? Была ли она для нее стимулом? Почему? Имеет ли смысл говорить о христианской культуре и цивилизации? В чём он заключается? Была ли Церковь препятствием для свободы слова и мысли?
Комментарий
Дана и ее отец представляют собой эволюцию мысли, которая шла от «ортодоксального» марксизма (это отец), до так называемого «либерального социализма» (это Дана), который нередко заканчивается настоящим скептицизмом. Иногда, в отличие от разбираемого нами случая, для такой эволюции мышления не требуется два поколения, а весь процесс происходит у одного и того же человека. Но дело в том, что, несмотря на эти изменения, у человека сохраняется отвержение религии. Дана унаследовала его от отца, наряду со своей неосведомленностью в этом вопросе, которая в итоге начинает беспокоить ее, потому что она осознаёт, что на самом деле говорит о том, чего не знает.
Дану воспитали в марксистских концепциях. Одна из таких концепций заключается в том, что идеи являются результатом формы общественного сознания, иными словами, это чистая идеология на службе у классовых интересов. Марксизм терпит крах, и прежде всего, с тех пор, как он пал в России, и всё связанное с ортодоксальным марксизмом уже является для Даны «ископаемым». Но она продолжает судить о вещах в соответствии с унаследованным мыслительным шаблоном, потому что это единственное видение, которому ее научили. Согласно такому мышлению, любая мысль должна быть чистой идеологией, в которой кто-либо заинтересован, и соответственно, доктрина заканчивается тем, что становится «идеологией на службе у власти». Поэтому Дана не может понять, что кто-то искренне отдает свою жизнь служению тому, во что верит. Будучи убежденной в этом, она не видит разницы между мучеником и террористом к удивлению Романа.
Мысли Даны – это типичный продукт головы забитой идеологией. Идеология, как это обычно и бывает с идеологиями, заранее формирует в ее голове определенный шаблон, предрассудки, в которые Дана должна уместить реальность. Именно так Дана и поступает по отношению к Церкви и ее истории. В ее случае речь не идет о том, чтобы при изучении истории увидеть, что произошло в действительности, но о том, чтобы приспособить эти эпизоды к заранее имеющемуся шаблону. Если для этого необходимо что-то исказить, она это искажает, хотя из-за своей предвзятой идеологии, она скажет, что это «разоблачила». Тем самым Дана создает видимость умной интерпретации, заключающейся в том, что она якобы не дает обмануть себя вещам, видя – как она считает – их такими, какими они и являются, а не такими, какими кажутся. Помимо того, что сознательно или несознательно Дана интерпретирует факты так, чтобы они уложились в ее идеологический шаблон, она также берет из сокровищницы исторических фактов лишь то, что ей удобно. Таким образом, она воспринимает важнейшие стороны лишь как маловажные события, и напротив, делает незначительные истории ключевыми моментами. Таков, к примеру, случай Галилея, и в определенной степени также и представление об Инквизиции. Роман вполне прав, говоря, что в своей сути она говорит о том, что было в России, а не в Церкви, поскольку именно на основании подобного шаблона (представлений о том, что идеи и убеждения – это всего лишь инструменты для достижения или удержания власти) коммунизм (и другие идеологии) оценивал Церковь и ее доктрину. И единственное, что может эффективно показать такому человеку, как Дана, что ему недостает объективности – это не столько оспаривание конкретных возникающих моментов, но демонстрация того, что она судит о реальности по заранее сформированному шаблону.
Чему еще учит нас история Церкви? Она учит нас истории святости среди человеческой ничтожности и пороков, некоторые в ее собственном лоне: но это лишь объясняет Сверхъестественную сторону Церкви. Учит тому, что есть те, кто отдает свою жизнь за веру. Есть случаи, что кто-то отдает свою жизнь ради другого идеала, но только мученики умирают прощая, а это можно объяснить лишь включая Сверхъестественную сторону Церкви.
История Церкви также показывает, что последняя сохранила свою доктрину на протяжении сложной истории человечества, сталкиваясь с великими гонениями, целью которых было принудить Церковь «принять» прихоти эпохи (что происходит не только в наши дни), а это было бы невозможно без божественной помощи. История Церкви учит нас, что она сохранялась на протяжении веков, сталкиваясь с постоянными попытками завладеть ею, подчинить ее, извратить ее суть или же просто уничтожить. И то сопротивление, которое оказывала Церковь, также не допускает какого-нибудь чисто человеческого объяснения. История Церкви, конечно, также учит нас и тому, что именно в христианских цивилизациях наука достигла наибольшего прогресса. Словом, История Церкви – это История чуда. Вот почему хорошее ее знание оказывает огромную помощь.
Библиография
Катехизис Католической Церкви: 765, 768, 827-828, 853-854.
/
30.03.2018
Описание случая:
Кириллу только-только исполнилось 16, когда все вдруг стало рушиться на глазах. Его отец, которого он считал успешным бизнесменом, попал в тюрьму по обвинению в нескольких случаях мошенничества. Для парня это было полной неожиданностью, так как от него скрывали все даже тогда, когда уже шел процесс. Для удовлетворения претензий кредиторов было арестовано все имущество семьи. Из просторного дома в центре города, где они жили, им с матерью (а он был единственным ребенком) пришлось съехать в маленькую съемную квартирку на окраине.
30.03.2018
У Маши есть подруга Лена, которая последнее время достаточно отдалилась от христианской веры. Девушка не раз пробовала повлиять как-то на приятельницу, но та не только не слушала, но как будто даже начинала злиться, когда заходила речь на эти темы.
Мк 14,1-72; 15, 1-47
Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить;
но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе.
ПОМАЗАНИЕ ИИСУСА В ВИФАНИИ
И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову.
Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира?
