Борьба человека с изображениями Бога


Человек часто ведет борьбу с Богом. Однако она может иметь и позитивное измерение, находящееся в библейском образце пророческих дискуссий или стычек с Богом, нередко перерождающихся в своеобразную и честную молитву.

«Тогда придите и рассудим» (Ис 1, 18). Это приглашение Бога было принято Иаковом (Быт 32, 25-33), Ионой (Ион 4, 1-11), а особенно Иовом (Иов 40, 1-9). Однако надо отличать реального Бога от Его образа в психике человека.

Отсюда берут свое начало такие литературные произведения как, например: «Потерянный рай» Дж. Мильтона, «Вечносущее Евангелие» В. Блейка или «Цветы зла» Ш. Бодлера, хоть и отмеченные своеобразной неоднозначностью, с трудом обнаруживающей игру честности и нечестности, что может быть по своей сути спором или борьбой не только с Богом, но и с образами Бога. В этом случае трудно однозначно оценить гностическое творчество К. Г. Юнга или атеиста Ф. Ницше, которые были сыновьями пасторов, также как творчество и деятельность нигилиста Н. А. Добролюбова или Н. Г. Чернышевского – главного теоретика российского нигилизма 60-ых годов и теоретика атеистического социализма, которые оба были сыновьями православных священников. К. Г. Юнг открыто пишет о том, что уже в отрочестве имел негативный взгляд на Иисуса Христа, а также потерял доверие к библейскому Богу. Церковь была для него местом пыток («Воспоминания, сны и мысли»). Повод для размышлений дает и тот факт, что 60% немецких террористов последних лет происходят из пасторских семей (A. Miller).

Возможно, всех этих людей чрезмерно кормили лжебогословием и неправильным образом Бога. В данном контексте можно говорить об «отравлении Богом» (T. Moser). С уверенностью существует психогенез такого отношения, который может сочетаться с проблематикой образа Бога. Существование и возникновение этих образов происходит из закона человеческой психологии, то есть из потребности всех внутренних переживаний (также религиозных), благодаря опыту общения с другими людьми, особенно с родителями (B. Grom). Всевозможные исследования показывают, что на формирование в раннем детстве образов Бога самое большое значение имеет влияние родителей, как матери, так и отца (Faber, Fraas, Grom, Hubert, Vergote). Связь родителей и ребенка практически переносится на связь ребенка с Богом. Позднее особое значение будет иметь источник чувства их достоинства. Рядом с влиянием родителей, огромную роль играют контакты с другими близкими людьми (дедушкой, бабушкой, воспитателем, учителем религии) и с группами, а также учение религии (объективная информация на тему Бога и Его отношения к людям) и религиозная практика (личная молитва, литургия, катехезы, проповеди или беседы на религиозные темы).

ДЕМОНИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ БОГА

Существует много негативных образов Бога или даже демонических образов Бога (K. Frielingsdorf), являющихся, чаще всего, плодом негативных родительских представлений, которые складываются в специфические ключевые модели поведения, ориентированные вокруг негативных или демонических образов Бога. Прежде всего, это (согласно исследованиям, произведенным на основе 591 жизнеописания K. Frielingsdorf) четыре вида образа Бога, которые отличаются друг от друга структурой, свойством и способом воздействия на религиозную жизнь, одновременно сохраняя определенные общие черты (создавая в конкретных личностях разнообразные комбинации).

Первый вид: Образ Бога как демонического, наказывающего судьи (94%), который как будто мстит, не спрашивая о мотивах и причинах поведения, наполняя человека страхом, который чувствует, что будет неминуемо наказан за каждую ошибку. Это напоминает образ дьявольского клеветника, что в Библии является одним из имен сатаны (Откр 12, 10).

Такой образ Бога может быть причиной тяги людей к восточным и оккультным теориям, пропагандирующим, как например Р. Штейнер, теорию неумолимой кармы и реинкарнации, опирающихся на железные принципы радикально немилосердной справедливости и отмеченных безоговорочной необходимостью космического закона возмездия. Однако, с другой стороны, выбор оккультизма в этом случае может быть своеобразным «гностическим реагированием», когда личность Бога признана как вредоносный и извращенный Демиург, а безличностный космический закон, несмотря на его железное давление, воспринимается легче, чем проблематичная – для гностика – требовательная Доброта Бога. Такой образ Бога может вызвать «атеистическое реагирование» где, как в мире гнозы, причиной отказа от Бога является возмущение пережитым злом. Также неслучайно в сатанизме сатана интерпретирован по-гностически, как освободитель от рабства зла и страдания (физического зла).

Второй вид: Образ Бога как демонического «бога смерти» (74%), которого можно было бы назвать «демоном смерти». Также реальные – согласно христианскому Откровению – демоны, то есть духи уничтожения (Асмодей, злой дух, Уничтожитель, Apollyon (гр), Abaddon (евр), Exterminas (лат): Тов 3, 8; 1 Цар 24, 16; Прем 18, 25; Откр 9, 1; сравни также Ин 8, 44; 1 Кор 10, 10; 15, 26; Евр 2, 15), постоянно пытаются снова перетянуть человека со стороны Бога жизни на сторону смерти. Употребляя при этом несущую смерть информацию, воспринятую от родителей, что напоминает структуру черной магии (уничтожающей магии в форме своеобразной магии смерти). С точки зрения душпастырства на тему оккультизма (K. Koch, G. Amorth), много проклятий, брошенных родителями на детей, имеют характер специфического, остаточного магического ритуала, связывающего детей с силами тьмы.

«Бог смерти», противостоящий не только живому Богу, но и вообще самой жизни, может вызвать компенсаторные реакции – преувеличенные, неконтролируемые и отмеченные духом мести в направлении витализма, натурализма, гедонизма – часто облечённые в идеологию сатанизма (А. Ш. ЛаВей).

Третий вид: Образ Бога как демонического «бога достижений» (63%), который ненасытен в своих требованиях. Наверняка он является богом перфекционизма порождающего нервозность и богом «болезненной амбиции», разоблачённым в образах невроза К. Хорни, которая сравнила свой образ невроза с пактом с дьяволом (нервоз о развитии человека). Такой образ Бога прекрасно вписывается в распространенную сегодня «философию успеха», пропагандируемую средой политического либерализма и Нью Эйдж. Впрочем, она является чертой западной послевоенной культуры, подпитываемой с раннего детства (что было показано, например Э. Эриксоном), вплоть до профессиональной и личной жизни. Суть мошенничества заключается здесь не только в том, что кажется добром, но и само добро, которое временами достигается мотивировкой успеха ценой какой-либо психопатологии, и даже обречением себя духовно и религиозно (ср. Мк 8, 37-38). Особенно, если над отношением мотивировки успеха господствует образ Бога, который оценивает значение человека по его достижениям (поэтому стремление к успеху представляется как обязанность человека, который в случае нереализации этих достижений будет наказан). Это своеобразный образ «демона тьмы» (типичный образ для сатанизма и оккультизма), опирающийся на специфическую заменяемую торговлю, где признание и так называемую «награду» получают от Бога только ценой исключительных и выдающихся достижений.

Четвертый вид: Образ Бога как демонического «бога-бухгалтера» (52%), понимаемый в этом случае как «страшное контролирующее управление», которое видит всё насквозь. Это педантичный бог закона, сторож предписаний, который «всё очень подробно записывает на квитанции жизни». Это «шпион», «сторож морали», «полицейский», «бог должников». Этот «бог-бухгалтер» сочетается с безжалостным «богом-судьёй» и с «богом достижений». Существует связь между поведением родителей и «богом-бухгалтером»: мать информирует отца о плохих поступках детей, а отец – наказывает. Это порождает навязчивые идеи и дух мщения. Некоторые убийства родителей детьми-подростками (подобное всё чаще происходит в последнее время) можно объяснить в ключе возмездия за причиненный вред или в духе своеобразной инициации (посвящения) освобождения, нередко припечатанного ритуалом сатанистической идеологии, которая всегда подчеркивает ненависть к родителям.

ОСВОБОЖДЕНИЕ
И ПРОФИЛАКТИКА

Чтобы освободиться от негативных или демонических образов Бога, надо противостоять – смело и невзирая на страдания – собственному подсознанию, чтобы разоблачить такие образы Бога, прежде всего открыв их происхождение (раннее детство, влияние родителей). Уже сама конфронтация действует исцеляюще. Нередко надо осмелиться выразить внешне (например, используя терапевтические техники) придушенную агрессию, сожаление или бунт против Бога, имеющий в этом мире психологический характер, хоть не всегда это понятно до конца. Отсюда неизгладимая неоднозначность не только «психотерапии Бога», но любой психотерапии, где можно спутать образ Бога с Богом, а измерение психологическое с измерением духовным.

Чтобы нейтрализовать негативные модели поведения, сосредоточенные вокруг образов Бога (и тем самым закрепленные), надо работать над позитивно исцеляющими – настоящими, евангелическими – образами Бога. Однако здесь речь идет о переходе от закодированного в детстве пра-недоверия как фундаментальной версии, к пра-доверию. Только такая разработка психологического уровня позволит принять образ Доброго Бога (Бог Отец-Опекун, Добрый Пастырь, Бог как мать, Человеческий Бог, Сострадающий и т. д.) без отвращения и подозрений, которому можно глубоко, по-настоящему и всем сердцем довериться, чтобы получить своего рода «новое сердце». На исцеляющееся или хотя бы более яркое состояние человеческой натуры (исцеляющееся как будто самостоятельно) можно потом наложить исцеляющее и духово преображающее действие благодати, творящей «новую жизнь». Ибо «надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы» (Ис 40, 31). Такое доверие является выражением свободы человека, который, несмотря на психологические трудности, всегда может выбрать Бога.

В христианском воспитании для передачи образа Бога существенны, следующие предположения:

Первое. Бог – это мой Бог, важный для меня и для моей жизни, который любит меня и верно мне сопутствует (также и в смерти), вплоть до вечной Отчизны в общине с Ним.

Второе. Бог – есть одновременно Бог универсальный, больший, чем мир, независимый от мира, не связанный законами природы и течением земных дел, существующий для всех людей.

Третье. Бог – «Кто-то абсолютно другой», недоступная Тайна, которую человек никогда не измерит и не исследует.

Определив эти положения, мы должны соединиться друг с другом в стабильных отношениях, потому что в противном случае можем дойти до фальсификации образа Божия (K. Frielingsdorf).