«Если при жизни Своей служительницы Господь соделал столько чудес по ее ходатайству, не менее Он совершил и после ее смерти». Начнем с описания смерти Матери Терезы Иисуса, так как и это событие показывает нам ее особенную связь с Господом. Присутствующие при ее кончине сестры рассказывали, что умирая, она с радостью повторяла: «Господи, я – дочь Церкви!» Когда в ее келью принесли Пресвятые Дары, она, будучи уже совсем без сил, вдруг окрепла и без помощи других села, ее лицо стало необычайно сиять и, казалось, что она была в восхищении. Было слышно, как она говорила своему Жениху: «О, мой Господь и Возлюбленный, момент, по которому я так долго тосковала, наконец настал; как хорошо, что я могу радоваться теперь Твоему Присутствию! Будь бесконечно прославлен, о мой дорогой Учитель, за это мгновение моего исхода, да будет воля Твоя. Уже время, чтобы я оставила это изгнание, чтобы душа моя, уже соединенная с Тобой, получила то, чего так желала». И так она пребывала в беседе с Господом весь день, а вечером предала свой дух Творцу (4 октября 1582 г.).
Как только Матерь Тереза умерла, лицо ее прекрасно преобразилось, и всё ее тело стало белым и мягким, как у младенца, оно излучало сверхъестественную красоту, свидетельствуя о святости и невинности. От тела святой исходил невыразимо прекрасный аромат, который невозможно было сравнить ни с одним запахом на земле; иногда этот чудный запах становился настолько интенсивным, что приходилось открывать окна в келье, где почивало тело святой Матери. И хотя келья находилась внизу, вскоре этим восхитительным ароматом наполнился весь монастырь. Запах исходил и от предметов, к которым прикасалась Тереза; сестра на кухне почувствовала этот запах и обнаружила, что он исходил от солонки, в которую опускались пальцы Матери во время ее болезни. И даже вода, в которой омыли Терезу вобрала в себя этот аромат. «Не удивляет меня вовсе – пишет о. Франсиско, – проявление этого чудесного запаха в момент, когда Господь начал открывать великую святость своей служительницы, когда вспомню, что и при жизни во время болезни этот же чудный запах исходил от ее девственного тела очень часто». Так же и сестра Анна св. Варфоломея (ухаживающая в последние годы за Терезой как медсестра, а ныне блаженная), поднимая и одевая святую Матерь, тоже чувствовала этот сладчайший запах.
После смерти своей Основательницы сестры бодрствовали у ложа Терезы всю ночь, целуя ее святые руки и ноги. Среди них была монахиня, лишенная обоняния, она очень огорчалась из-за того, что не может наслаждаться этим прекрасным запахом. Приблизившись к стопам Терезы, чтобы поцеловать их, она вдруг ощутила этот удивительный аромат, и обоняние вновь вернулось к ней, и еще несколько дней этот запах сопровождал ее. У другой сестры были больные глаза: если при хождении она не прикрывала их рукой, то испытывала сильную боль. Кроме этого она около 4-х лет страдала от головной боли. Когда Матерь умирала, эта сестра взяла ее руку и положила на свои больные глаза и голову, – и была исцелена.
На следующий день останки святой, не бальзамируя, положили в деревянный гроб. После торжественной Святой Мессы (в которой участвовали почти все жители Альба де Тормес) Терезу Иисуса похоронили в проёме свода, выходящего в Часовню, между двумя решетками монашеского хора, внизу, чтобы и сестры и прихожане могли радоваться видом ее гроба. Одна из основательниц и благодетельница монастыря Тереза де Лаис, боясь, чтобы в будущем не забрали это святое тело, приказала выкопать очень глубокую яму; а сверху на гроб положили известь, камни и кирпичи в таком количестве, что крышка треснула.
«Когда Церковь должна лишиться одного из великих слуг Божьих, случается, что Господь заранее предупреждает о их смерти необычными явлениями». Было это и в случае со св. Терезой. Некоторые сестры из Альба де Тормес незадолго до смерти Терезы видели несколько раз очень большую сияющую звезду над их монастырем, одна из них видела ясный луч, льющий свой свет в окно кельи, где умрет святая.
«В другой раз, одна сестра, которая находилась в келье, лежащей при смерти Терезы, сидела у окна, вдруг она услышала сильный шум, как будто приближающейся радостной толпы и увидела огромное количество людей, входящих в клаузуру (затвор); они были одеты в белое и светились, излучая на лицах небесную радость, они вошли в келью св. Матери. В тот момент, когда небожители приблизились к ложу Терезы она, – испустила дух». Из этого можно предположить, что они пришли препроводить ее в Небо. «Я бы склонялся к тому – говорит о. Фр. Рибера, – что эти небожители, вошедшие в келью Терезы в момент ее смерти, были хоры Дев, пришедшие к этой святой и чистой деве, Матери стольких дев, если бы не знал такого факта, не подлежащего сомнению, что однажды, когда Матерь праздновала торжество 10 000 мучеников, к которым она имела особое почитание, эти святые явились ей и предсказали, что придут за ней в момент ее смерти, чтобы проводить в Небо, где она будет наслаждаться той степенью славы, какой радовались и они».
В течение года после смерти своей Основательницы, сестры часто приходили ко гробу Матери Терезы помолиться, и бывало, если они начинали дремать, то слышали шелест, пробуждающий их к молитве. Также там чувствовался всё тот же чудесный аромат, и он становился особенно интенсивным в праздники святых, которых Тереза Иисуса особенно любила, этот запах был ощутим и вне монастыря.
Сестры предположили, что если останки святой так благоухают, возможно, что они не подверглись тлению. При первом визите Провинциала о. Иеронима Грасиана сестры поделились с ним этой мыслью. Понадобилось 4 дня, чтобы освободить гроб от груды камней. Когда гроб достали (4 июля 1583 г.), оказалось, что крышка треснула и почти сгнила от сильной влажности, облачение покрывающее святые мощи Терезы тоже истлело и распалось, а тело Матери, хотя в некоторых местах и было испачкано землей и гнилью, всё же осталось таким же безупречным как в день погребения, – оно было нетленным.
В то время, реликвии святых высоко ценились и очень почитались, иногда даже чрезмерно, поэтому дальнейшее повествование может вас удивить.
Отец Грасиан, прежде чем сестры облачили Матерь в новый хабит (рясу) и положили на прежнее место, отделил от святого тела левую руку с пальцами и отвез к Босым Кармелиткам из Лиссабона. После этого случая Босые Кармелиты, собравшись на капитул, решили, что тело св. Основательницы должно покоиться в 1-ом, основанном ею монастыре в Авиле и поручили о. Григорию тайком привезти из Альба де Тормес святые останки, отделив на утешение 1-ым стражницам другую руку Матери Терезы. Когда он приехал в Альба де Тормес и передал письмо Приориссе и 2-м советницам, вся община находилась на молитве, далеко от места, где покоилось тело Терезы.
Настоятельница вместе с отцом, вытащив тело во 2-ой раз, снова обнаружили его нетленным и благоухающим, хотя одеяние и в этот раз было почти сгнившим.
Отец Григорий собрался совершить самую большую жертву в жизни, которую возложило на него послушание и вдруг: «О, чудо! Как только я приложил нож к плечевому суставу святой, быстро и без какого-либо усилия, как будто я резал дыню или свежий сыр, отделил руку от тела св. Терезы Иисуса и именно в нужном месте». С поспешностью взяв святые останки, он привез их в Авилу.
Вначале казалось благоразумным сохранить в секрете новость о нетленном теле св. Терезы и то, что его перевезли в Авилу. Но вскоре более рассудительным решением стало привлечь специалистов: врачей и богословов, для исследования чудесных останков. Чтобы они составили официальный протокол и огласили свою точку зрения: было ли тело нетленным по естественным или по сверхъестественным причинам. 1 января 1586 года епископ Авилы в сопровождении 20 человек (в состав которых входили врачи и советники) вошел в монастырь к Босым Кармелиткам для открытия гроба (в 3-ий раз). «При открытии гроба епископ и его спутники, опустившись на колени в большом почтении, с непокрытыми головами и со слезами на глазах смотрели на святое нетленное тело Терезы. Когда к телу приблизились врачи для исследования, осуществили сие с добросовестной строгостью и объявили, что нетленность тела была не по естественным причинам, а являлась действительно чудесной, и подтвердили это в письменном виде». Епископ запретил присутствующим разглашать увиденное, и сам же первым нарушил свое повеление не в силах удержаться. Когда в Авиле узнали эту новость, то множество людей пришло для почтения святого тела в монастырь, а благодаря решеткам останки Терезы «спаслись» от «любвеобильных» почитателей, желающих хоть что-то забрать с собой.
В Альба де Тормес произошло сильное негодование в связи с тем, что тайком вывезли их «сокровище» и власти города обратились с жалобой к Папе и вскоре получили обратно «украденные» останки святой.
Был еще один интересный случай, связанный с сердцем св. Терезы, которое пронзил Серафим за 23 года до ее смерти. Одна из сестер в Альбе де Тормес «однажды вечером, когда Церковь была уже пуста, а община находилась далеко от хора, она, никому ничего не говоря, вооружившись острым ножом пошла ко гробу святой Матери. Ее неловкая рука, но укрепленная «детской дочерней любовью», вонзила острие в грудь Серафической Матери и вынула оттуда ее сердце; сделала сие на удивление быстро. Положила «добытое сокровище» в деревянный сосуд и, прикрывая его, занесла в свою келью. Но там где она проходила, оставались следы свежей крови, капающие из Серафического сердца св. Матери Терезы, а небесный аромат, разошедшийся по всему монастырю, привлек сестер к тому месту, где было сокрыто святое сердце»; на котором была видна глубокая рана. «Конечно же, виновницу сурово наказали за содеянное и перевели в другую обитель. Монахиня с великим смирением приняла наказание, думая, что всё же, ей надо было быть послушной «повелению свыше», чтобы почтить перед миром девственное сердце Серафической Матери Терезы Иисуса» (произошло это где-то между 1586-1588 гг.). «Сердце Терезы поместили в хорошо закрытый реликварий из кристалла, который к удивлению начал трескаться от неимоверно сильного жара, выходящего из сердца». Позднее его поместили в серебряный реликварий.
c. Агнесcа,
босая кармелитка
