Мы, конечно же, не преминули попросить новорукоположенного о. Алексея Мицинского (MIC) рассказать о пути своего призвания к священству.

- Родился я в Караганде. Отец мой, поляк по происхождению, был крещен о. Владиславом Буковинским, который венчал также моих бабушку и дедушку. Однако, родителей трудно было бы назвать верующими, так что должного религиозного воспитания в семье я не получил. Впрочем, отца и мать я за это не виню. У каждого свой путь к Богу. У них тоже… Вера же была и остается даром Божьим – даром, который Бог дает человеку тогда, когда Сам того пожелает и когда человек будет к этому готов.

 

- В шутку я всегда говорю, что это произошло чисто случайно, хотя случайностей, по моему глубокому убеждению, не бывает - за ними всеми стоит Бог. Еще до моего прихода в церковь меня очень интересовало все, что имело отношение к религии. Не понимая, но интуитивно чувствуя какое-то сильное и не ослабевающее влечение, я собирал молитвы, переписывал их, читал Библию, которую одалживали мне знакомые. В этом, на мой взгляд, проявилось влияние благодати, которая пробудила в моей душе голод Божий. И вот однажды на школьной перемене в пятом классе мои одноклассницы показывали что-то учительнице в своих тетрадках. Как оказалось, это были рисунки, которые они делали в какой-то каплице. Одна из них пообещала отвести меня туда. Это был дом, купленный нашими отцами-мариинцами и переоборудованный под часовню. Там проходили занятия по Библии, на которых дети рисовали эпизоды из жизни библейских персонажей. Так с Адвента 1995 г. я стал ходить в церковь.

 

- Сначала равнодушно, потом немного негативно и осторожно. Они не запрещали мне прямо, но дома на этой почве порой возникали конфликты. По сей день мои родители так и не приняли веры, и я, конечно, раньше тяжело переживал то, что не мог найти у них понимания. В детстве мне хотелось поговорить с ними о многих вещах, которые волновали меня в процессе моего духовного созревания, но эта сфера была им совершенно чужда.

 

- В той часовне я встретил первого в своей жизни священника. Он произвел на меня очень глубокое впечатление своим образом жизни и отношением к людям: как он говорил с ними, шутил и даже дергал за косички девчонок, как исповедовал, как служил Мессу… Этим священником был о. Войчех Соколовский (MIC) – человек не только очень высокого роста, но, прежде всего, и высокой культуры. Из его рук я принял первое причастие, и сейчас не колеблясь могу сказать, что как раз-таки в тот момент и услышал голос призвания. Христос вошел под видом евхаристического хлеба в мое сердце, и тогда началось мое путешествие с Ним.

 

- Сомнения, конечно же, были, но особенно сильными они стали тогда, когда я учился уже в семинарии. Тем более что родители с самого начала были категорически против. Единственным человеком, который хоть как-то меня понимал и сочувствовал, была моя бабушка, которая всегда обо мне молилась и поддерживала на этом пути. Именно с ней и, конечно же, с уже упомянутым о. Войчехом я делился своими первыми колебаниями. Я взрослел, и, естественно, были красивые девушки, которые нравились мне… Но Господь, как допускал сомнения, так потом помогал находить истину и выбирать то, что Он для меня предназначил (а точнее говоря, помогал выбирать мне то, к чему меня призывал), и, чем больше было таких сомнений, тем сильнее становилась моя любовь к Богу. Тогда я, может быть, не умел еще назвать ее, не осознавал ее, но в глубине души все же чувствовал, что любовь к женщине, семья, дети – это прекрасно, но не совсем то, что нужно именно мне. Не думаю, что из меня вышел бы плохой муж или плохой отец, но я знаю, что не нашел бы в этом своего настоящего счастья. Многое можно было бы рассказать о времени, проведенном в семинарии. Скажу только, что это было для меня время огромных страданий. Но все трудности учили меня вере и доверию к Богу, Который, как я сейчас вижу, все это время удерживал меня при Себе. И даже тогда, когда я уже решил бросить семинарию и уйти из конгрегации, Господь, уважая мою свободу выбора, в конечном итоге, не позволил мне оставить орден. Сейчас вижу, что это все имело смысл и что Господь через все это меня провел и многому научил.  

 

- Когда я стал задумываться над тем, как именно мне следует ответить на призвание Божье, то видел перед собой три пути: либо кармелиты, либо иезуиты, либо мариинцы. Мне хотелось найти то, чего желало мое сердце: прежде всего, мариинская духовность и апостольская жизнь. Иезуиты, думалось мне, апостольский, но, в то же время, не мариинский орден, а кармелиты – мариинский, но недостаточно апостольский. В итоге выбор пал именно на конгрегацию отцов-мариинцев, которые сочетают мариинскую духовность и апостольскую деятельность.

Впрочем, еще до моего первого причастия к нам в школу из Польши приехали учителя польского языка, и что-то изнутри подтолкнуло меня пойти на их курсы. И, как оказалось впоследствии, не зря, потому что конгрегация отцов-мариинцев готовит своих кандидатов только в Польше. Так что Господь Своей благодатью тогда, уже во второй раз, предупредил мое призвание.

 

- В свое время мне попалась в руки книжка о явлениях Приснодевы в Фатиме. Когда я начал искать свой путь в церкви, то Фатима стала той путеводной звездой, которая повела меня по жизни. Фатимское послание глубоко тронуло мою душу, и с тех пор я стал все чаще молиться розарием, и тем крепче становилась моя любовь к Богородице. Потом наш приход посетила фигура Фатимской Богоматери, что еще более утвердило меня в мариинской духовности. Важную роль в моей духовной формации сыграли также св. Максимильян Кольбе и Рыцарство Непорочной.

 

- Мариинская духовность – это один из аспектов харизмы нашей конгрегации. Для нас эта духовность означает всю нашу жизнь, и сосредоточена она, прежде всего, на тайне непорочного зачатия, что проявляется, в первую очередь, в усиленной борьбе за жизнь – за жизнь нерожденных детей и людей, стоящих у порога смерти.

Основатель нашей конгрегации, о. Станислав Папчински, был беатифицирован именно после чуда, связанного со спасением нерожденного ребенка. Врачи констатировали смерть плода в лоне матери и уже собирались провести операцию по его удалению. Но отец младенца совершил паломничество ко гробу блаженного и много молился, глубоко уповая на его заступничество. В ходе обследования непосредственно перед операцией вдруг оказалось, что сердце ребенка вновь бьется. Так что борьба за жизнь нерожденных детей стала частью нашей харизмы, а в настоящее время предпринимаются также некоторые инициативы по работе с парами, которые просто не могут иметь детей. Кроме того, у нашей конгрегации есть несколько хосписов, в одном из которых, действующем при святилище в Лихене, я работал до рукоположения.

С защитой жизни тесно связан и другой аспект нашей харизмы – молитва об умерших и работа с их родственниками. Смерть касается каждого человека и причиняет огромные страдания близким. Поэтому мы стараемся проводить реколлекции для семей усопших, для супружеских пар, потерявших ребенка или даже решившихся в прошлом на аборт.

А если брать шире, то каждый человек, попавший в какую-либо зависимость – алкоголь, наркоманию, азартные игры – можно сказать, мертв духовно. Поэтому еще одно направление нашей работы – это помощь родным и близким таких людей.

Третий аспект нашей харизмы связан с помощью настоятелям и приходским священникам, например, в виде реколлекций, исповедей или проповедей.

 

- После того, как я рассказал им о своем намерении стать священником, мне предстояло еще пять лет учиться в школе. И эти годы стали своего рода подготовительным периодом и для меня, и для моих родителей. Когда они поняли, что я тверд в своем решении, то, не одобряя его, сказали мне, что не хотят портить моей жизни и потому предоставляют мне самому распорядиться ею по собственному усмотрению. Мне кажется, что на то время это был колоссальный ответ родителей на мое призвание, если учесть, что я – их единственный ребенок. На данный момент я вижу, что они постепенно учатся принимать мой выбор, за который они тоже дорого платят своей болью, страданием, крушением своих надежд относительно меня, моей будущей семьи и детей. Я понимаю это, глубоко сочувствую своим родителям и, одновременно, очень благодарен им.

 

- Одиночество неким образом вписано в призвание священника и монаха, и уже в период семинарской подготовки мне казалось важным найти свой подход к «решению» данной проблемы, чтобы не бежать от нее, но и не подавлять ее в себе. Я четко осознаю, что до конца своих дней буду чувствовать одиночество. Знаю также, что это не несчастье, а, наоборот, возможность стать ближе к Богу и к каждому человеку. Это помогает мне в общении с женщинами и людьми вообще. Я помню, что они существуют не для того, чтобы заполнить ту пустоту, которая образовалась из-за отсутствия той самой пресловутой «второй половины» и которую может заполнить только Бог. Впрочем, Господь настолько благомилостив ко мне, что у меня достаточно много друзей и среди мужчин, и среди женщин, с которыми я поддерживаю нормальные человеческие отношения.

Одиночество, хоть иногда и тяготит, но не угнетает меня, не лишает желания жить. Наоборот, оно побуждает идти к людям, служить им, побуждает идти в часовню и искать там общения с Богом, и только при условии такого общения монаха, священника с Господом могут родиться плоды в его личной жизни и в жизни других людей.

Господь, давая призвание, дает и силы для того, чтобы реализовать его и найти в нем счастье даже среди страданий, трудностей и различного рода невзгод.

 

- Как у истоков жизни человека, так и у истоков его призвания стоит Господь. Жизнь и призвание – это дар Божий. Он зовет тех, кого пожелает, независимо от их занятий, статуса, независимо от слабостей и даже независимо от грехов данного человека. Сейчас много говорят о кризисе призваний, но, на самом деле, говорить нужно, скорее, о кризисе ответа на призвание. Ведь и в наше время Господь продолжает звать людей, как и прежде, но молодые люди часто заглушают в себе Его голос различными вещами: телевидением, развлечениями, удовольствиями, и потому становятся просто не в состоянии услышать голос Бога и, как следствие, на него ответить. И мне хотелось бы сказать им: не бойтесь! Если вы чувствуете в своих сердцах какую-то искорку, какую-то надежду, какое-то слабое движение, то не стоит бояться ответить на это чувство, не стоит бояться отказаться от всего того, что дает мир, и ответить на тихий голос Божий. Не бойтесь Бога, не бойтесь себя, не бойтесь своих слабостей… Молитесь, ищите истины о своей жизни и о Боге. Чем больше человек обращает внимание на то, что творится в его сердце, тем яснее он видит Бога в своей жизни, тем охотнее идет за Ним и тем больше Господь сможет в нем сделать. Иногда стоит не спать нескольких ночей, чтобы, в конце концов, дать ответ Богу – Богу, Который никому не желает несчастья. Наоборот, Он знает, что каждый конкретный человек только тогда сможет не только найти свое счастье, но и осчастливить других, когда великодушно и всем сердцем пойдет за голосом своего призвания.

 

Арман Нурланов