В продолжение нашей рубкрики о призваниях в этом номере мы предлагаем читателям познакомиться с историей одной очень интересной пары близнецов: о. Евгения и с. Веры (Натальи) Зинковских.

 

О. Евгений: Мы родились в Шортандах. Семья нашего отца была депортирована из Западной Украины в Казахстан в 1936 г., а семья матери – из России в Киргизию. Отец вырос в глубоко верующей католической семье, и поэтому, наверное, Господь привел нас сестрой в Католическую Церковь. На данный момент я работаю в Темиртау, а сестра – в Капшагае

С. Вера:  Бывало, как и у всех… Из-за любой ерунды… Мы вместе делали уроки, и сперва один другому в тетради точку поставит, другой в отместку проведет черту, затем тетради летели в клочья, а потом уже в ход шли кулаки, пока не вмешивалась мама.

О. Евгений: Жить друг без друга не могли. Пока были вместе, то дрались, а когда случалось расставаться, то скучали друг по другу.

С. Вера: Я лично замечаю, что мы не просто брат и сестра по крови, но настоящие друзья – брат и сестра по духу. И для меня это настоящее богатство.

О. Евгений: Тайна веры нашей семьи открылась нам, когда мы сами стали ходить в церковь. В детстве я вообще не знал, что кто-то в нашей семье верит в Бога. Это как-то чувствовалось на уровне интуиции, но когда бабушка возвращалась откуда-то, и мы спрашивали ее, где она была, то она отвечала: «Я была там, куда всегда хожу». Только впоследствии оказалось, что бабушка была глубоко верующим человеком, что у ее сестры останавливались и служили св. Мессы такие священники, как Алоизий Кашуба, Александр Бень, бл. Алексий Зарицкий. Отец, как позднее открылось, тоже глубоко верил в Бога и в молодости даже хотел поступить в духовную семинарию. Но так сложилась его жизнь, что ему пришлось очень много пострадать за свою веру от НКВД, и у него не получилось стать священником. Но я лично узнал обо всем этом лишь тогда, когда уже учился в духовной семинарии.

С. Вера: Как сам папа признался позднее, он боялся что-либо рассказывать нам о вере, чтобы мы потом не проговорились в школе и не навлекли на себя проблемы. Но я лично часто видела (и ты тоже, помнится об этом говорил), как он слушал радио или просто сидел и перебирал какие-то бусинки. А мы все никак не могли понять, что это за бусы. У нас в доме были иконы в самой дальней комнате, чтобы сильно не бросались в глаза.

Мама была крещена в Православной Церкви, а в католическую пришла, когда мы принимали первое причастие в 15 лет как раз на Рождество Христово. И с тех пор она начала постоянно ходить в храм.

О. Евгений: Стала более верной католичкой, чем все мы вместе взятые.

О. Евгений: Просто в один прекрасный момент в 1990 г. в Шортандах появился католический священник о. Тадеуш Кшеминьский, который еще в советское время не боялся ходить в сутане. Он поселился у сестры нашей бабушки, и мы – мой отец, дядя и я – решили однажды зайти к бабушке, чтобы посмотреть, как выглядит священник. Так мы познакомились с ним, и он пригласил нас на св. Мессу. Впервые участвуя в св. Мессе, я, конечно же, ничего не понимал. Но с тех пор мы стали регулярно ходить к нему. На Рождество того же года он пригласил в приход сестер-служительниц непорочного зачатия из Польши. Так мы увидели настоящих монахинь и ощутили какую-то особую любовь к нам. И тогда я понял, что в их сердцах должно быть что-то особенное.

С. Вера: Но наша встреча с Католической Церковью началась еще раньше, за несколько месяцев до приезда священника, когда мы как пятнадцатилетние подростки поехали в Польшу в г. Щецин, где был организован лагерь для детей. И там мы впервые побывали в церкви, и меня лично удивило большое количество молодежи, приступавшей к святому причастию. А нам в школе говорили, что религия – это только для темных невежественных бабушек.

В июле мы вернулись в Шортанды, а в августе приехал священник. И я лично начала ходить к нему только ради того, чтобы выучить польский и когда-нибудь еще раз поехать в Польшу. Так что за моим приходом в церковь стояли корыстные мотивы. Но на первом уроке польского языка отец стал учить нас молитвам, и постепенно вера во мне стала возрождаться и расти, и в итоге меня притягивал уже Иисус Христос, а не польский язык.

С. Вера: Первым был Женя…

О. Евгений: Нет, первым был наш двоюродный брат. Мы с ним были министрантами у о. Тадеуша, и он брал нас с собой в пастырские поездки по поселкам. Там мы видели, насколько люди были рады приезду священника, каким счастьем было для них посредством его служения принять Бога. И вот Сашка, двоюродный брат, как-то сказал, что и он мог бы стать священником. Когда я услышал это, то подумал: «А почему бы и мне не стать священником». Брат пошел потом по другому пути, а вот мне эта мысль не давала покоя.

Мне удалось безо всяких проблем получить все необходимые документы, чтобы поехать в Польшу и поступить в семинарию. Для меня это стало знаком того, что Бог одобряет мое намерение.

Когда сестре говорили, что она выберет тот же путь, что и ее брат-близнец, то она сначала злилась. Но потом произошло новое чудо: через полгода она приняла то же, решение, что и я.

С. Вера: Моя история была немного другой. Впервые я увидела монахинь, когда мы приступали к первому причастию, и меня удивило то, насколько они жизнерадостные. Не мрачные и грустные, как мне до этого представлялось, а очень веселые и полные любви. Это были наши сестры-служительницы непорочного зачатия. Уже тогда у меня появилась мысль: «Может быть, и мне нужно стать монахиней?» Но, если Женя как решился, так постоянно и держался этого решения, то я долго колебалась, и были такие периоды, когда подумывала о замужестве. Кроме того, времена тогда были тяжелые, и я мечтала уехать в Польшу к богатой, как мне казалось, жизни. Мне кажется, что именно по воле Божьей я все же поехала на год на курсы польского языка. Мы получали стипендию, на которую я могла за месяц купить намного больше, чем мои родители за год. Так я попробовала этой безбедной и свободной жизни, ходила по дискотекам и всяким клубам… Но со временем стала ощущать какую-то пустоту в душе; я начала понимать, что счастья это не приносит, и то, что меня когда-то так манило – мир, богатства и т.д., мира в сердце не приносит. И именно тогда я окончательно решила служить Господу в монашестве и обрела покой в душе.

О. Евгений: Мне кажется, что отец видел во мне исполнение той мечты, которую ему самому не удалось воплотить в жизнь…

С. Вера: Можно даже сказать, что он как будто дождался рукоположения Жени, чтобы уйти с сознанием того, что он исполнил свою миссию: прошло буквально полгода, и он умер. А у меня тогда был как раз такой период, когда я серьезно колебалась в своем призвании. И смерть папы как бы дала мне повод уйти из монастыря: дескать, мама осталась одна, и ей нужна поддержка. Но она сказала мне, что справится сама, и я должна оставаться там, где нахожусь. Она поддерживала и продолжает поддерживать меня в верности моему призванию.

О. Евгений: Я думаю, что проблема одиночества священников в Казахстане особенно серьезна. Мы часто живем по одному и на больших расстояниях друг от друга. Но здесь, в Карагандинской епархии, к счастью, если можно так сказать, есть много священников, родившихся и выросших здесь. Мы стараемся регулярно, как минимум, раз в месяц, встречаться, чтобы просто поговорить, поделиться своими радостями и проблемами, помолиться вместе, просто отдохнуть в компании. Кроме того, мы регулярно встречаемся с нашими епископами, что также служит нам хорошей поддержкой.

С. Вера: Нам, монахиням, конечно же, полегче. Мы всегда живем в общине, а тем более у нас, в Капшагае, есть куча детей, о которых мы заботимся, и живем, как одна семья. В таких условиях, наоборот, ищешь возможности побыть одному. Но я думаю, что твой вопрос касался скорее отсутствия у священника или монахини семьи, близкого человека, с которым можно было бы идти по жизни…

Все-таки мы посвятили свою жизнь Христу – источнику настоящей любви. Муж и жена передают эту любовь друг другу, а мы получаем ее от Бога напрямую. Кроме того, мне во многом помогает справиться с этим одиночеством дружба. Ну и конечно же, у меня есть брат, в общении с которым я могу найти ту поддержку, которую женщины ждут от мужчин. Наша духовная дружба с ним удовлетворяет многие мои нужды. Но все же только Бог один по-настоящему может утолить наш голод любви.

  О. Евгений: Не бояться и слушать голос Господа.

С. Вера: С упованием и любовью следовать за Ним.

В конце прошлого года в Атбасаре прошла встреча духовенства Кокшетауского деканата астанинской архиепархии. Место было выбрано не случайно, так как этот приход в 2010 г. отмечал свое 10-летие.

 

Для многих из нас это было первое посещение работающих там братьев и сестер ордена св. Франциска Ассизского.

Атбасар расположен в 200 км от г. Кокшетау, и это самый отдаленный приход нашего деканата. Поэтому такие встречи в этом районе проходят очень редко. И тем большей была радость местной общины.

Нашу встречу мы начали с молитвы, традиционного оплатка и взаимных поздравлений и пожеланий. Затем, как одна большая и дружная семья, все сели за общий стол и посмотрели фильм об истории атбасарского прихода и служении наших братьев и сестер.

Встреча продолжилась в церкви совместной молитвой и пением гимнов. Произведения исполнялись на разных языках. А закончилась встреча поклонением мощам св. Николая.

Такие деканальные встречи – это добрая традиция, которую необходимо поддерживать и оберегать. Каждая из них дает нам возможность взаимного духовного обогащения и укрепляет наши братские отношения друг с другом.

Мы благодарим атбасарскую общину св. Франциска за прекрасную организацию встречи.

 

О. Рафал Лар

Легион Марии начал свою деятельность в Казахстане в 1999 г., когда супруги Билл и Морэг Митчелл, из Шотландии, приехали, чтобы создать первый президиум (руководящий орган собрания Легиона Марии. Легион - у древних римлян отряд войск, основная боевая единица, полк).

 

Они трудились с большим усердием, иногда в очень трудных условиях. Их работа на обширных территориях Центральной Азии (равными по площади всей Восточной Европе) привлекла внимание священников и мирян. Они основали множество президиумов, посещая Казахстан в 2000, 2002 и 2004 гг. Своими усилиями Билл и Морэг явили свою глубокую любовь к Церкви и Легиону Марии и подали пример будущим легионерам. По моему прибытию в Казахстан в ноябре 2006 г., благодаря работе Билла и Морэг, урожай был готов к жатве. Моей первой целью было посетить по возможности все существующие президиумы. С новой столицы Казахстана Астаны началось мое путешествие по этой обширной и красивой стране. Из-за необъятности республики поездки отнимали много времени, но красота пейзажа компенсировала понятное утомление от дороги. В любом случае, зимой ли, когда температура опускалась до -40°С, или летом, когда доходила +40°С, величественность обширных степей всегда просвещала душу, чтобы она хвалила Бога за Его творения.

Все президиумы, которые я посетил, осуществляли превосходную апостольскую работу, такую как: посещение больных и одиноких, помощь алкоголикам, катехизацию, и т.д. При поддержке поместных епископов открываются новые президиумы. По просьбе ректора карагандинской семинарии я прочел семинаристам доклад, чтобы объяснить им духовность, систему, работу Легиона Марии и значение его присутствия в Казахстане и в мире. Я воспользовался случаем, чтобы поговорить с ними о рабах Божьих Франке Дуффе, Альфи Ламбе и преподобной Эдель Квинн.

После нескольких месяцев работы и попыток изо всех сил улучшить мой русский, мы начали подумывать об учреждений двух курий в Казахстане: одну – для астанинской митрополии, а другую – для Карагандинской епархии. Именно так в сентябре 2007 г. при поддержке архиепископа Яна Павла Ленги, епископа Карагандинского, открылись первые четыре президиума карагандинской курии.Большой честью для нас было присутствие на первой встрече монс. Атаназиуса Шнайдера, епископа-помощника Караганды. Его слова звучали действительно вдохновляюще. Он призвал легионеров продолжать работать в единении с Пресвятой Девой Марией, чтобы возрастать в святости и привести много душ к Иисусу. 8-ого декабря 2007 г. – дата, выбранная, без сомнения, нашей Владычицей – в Кокшетау была создана курия для митрополии Астаны. На Мессе церемонии инаугурации предстоял архиепископ Томаш Пета, которому сослужили четыре священника.

Тридцать легионеров присутствовали на первой встрече; многие из них проехали ради этого 400 км. На прощание архиепископ подарил чудотворный медальон Богоматери каждому члену новой Курии. Просто невозможно рассказать обо всей той изумительной работе, которую проделывает каждый президиум. Это только отблеск их труда: два президиума, занимающиеся посещением больницы, получили благодарность от управления больницы за их дела любви и сострадания к людям различного вероисповедания.

В лечебнице, которую регулярно посещают легионеры, молодая женщина приняла крещение и приступила к первому причастию и миропомазанию. Один лютеранин, которого посещали легионеры некоторое время, пожелал быть принятым в лоно Католической Церкви за день до своей смерти.

В Казахстане живут в гармонии более чем 100 различных этнических групп. Это представляет собой богатство страны, а также уникальную возможность для Церкви продемонстрировать универсальность Евангелия. Она призвана вести диалог с членами других религий и нести учение Иисуса всем народам республики.

Несомненно, Легион Марии может внести свой вклад в исполнение этой миссии, так как имеет опыт, необходимый в таком апостольстве, а особенно в глубоком раскрытии роли Девы Марии в деле спасения.

 

Бернардо де Нардо

 

Он уверяет, что мечтает снять комедию, потому что смешить людей – это прекрасно. Джеймс Кэвизел, человек со стройной фигурой классического голливудского героя, приехал в Испанию, чтобы представить фильм под названием «Истина Сораи М.». Картина посвящена довольно актуальной, как ни странно, на сегодня теме: это история иранской женщины, приговоренной к побиению камнями по ложному обвинению в прелюбодеянии. Любителям кино Кэвизел известен по роли Иисуса в фильме «Страсти Христовы» Мела Гибсона. Этот актер не боится выдать себя и говорить то, что действительно думает. Далекий от того, чтобы скрывать свои глубокие религиозные убеждения, он использует любую возможность, чтобы мудро выразить их. Каждое его выступление – это как глоток свежего воздуха, в отличие от политкорректных речей других знаменитостей.

 

За плечами Джеймса Патрика Кэвизела в его сорок с небольшим лет (родился 26 декабря 1968 г. в Маунт-Вернон, Вашингтон) успешная актерская карьера, важнейшими вехами в которой стали такие фильмы, как «Тонкая красная линия» и «Страсти Христовы».

Джеймс воспитывался в католической семье со словацкими, швейцарскими и ирландскими корнями. Увлекался баскетболом (мечтал играть в NBA), но неожиданно для самого себя открыл в себе актерское призвание. Переехал в Лос-Анджелес, чтобы пробовать себя в кино, а до поры до времени работал оператором. Сыграл небольшие роли в сериалах «Она написала убийство» (в 1984 г.) и «Эти прекрасные годы» и фильмах «Мое личное Айдахо», “Wyatt Earp”, «Лейтенант О’Нейлл и Ла-Рока». Но особое внимание к себе Кэвизел привлек своей игрой в картине «Тонкая красная линия»   история об американских солдатах со скрытым философским подтекстом. После фильмов «Частота» и «Вереница удач» сыграл главные роли в «Граф Монтекристо» и «Взгляд ангела» (с Дженнифер Лопес). Всемирную же славу Джеймс приобрел благодаря роли Иисуса Христа в фильме «Страсти Христовы». Недавно Кэвизел снялся в минисериале «Заключенный».

Актер женат на учительнице, родившей ему двух сыновей. Несколько раз в различных обстоятельствах он говорил, что именно супруга Керри помогла ему вернуться к Богу после некоего периода безверия, вызванного чрезмерной занятостью карьерой. Он всегда отказывается от ролей, в которых ему пришлось бы сниматься в аморальных сценах.

Присутствие Кэвизела будило большие ожидания. Он стал одним из немногих актеров, приглашенных на «Завтраки на Испанском телевидении» (здесь господствуют политики), и не колеблясь ясно высказался в защиту жизни. Корреспонденту “Mundo Cristiano” удалось поговорить с ним в мадридской гостинице на следующий день после презентации фильма. Кэвизел говорил быстро, как будто торопился высказать все, что у него на душе, зная, что время поджимает и список запланированных интервью велик. В итоге, насколько это возможно в такой ситуации, себя проявил убежденный католик, мирянин, понимающий, что для того, чтобы мир изменился, нужно что-то делать самому, даже если это и требует жертв. Его пламенные слова, произнесенные мягким голосом, говорили об истине, христианской вере, но совсем не походили на речи телевизионных проповедников.

 

→ Во-первых, из-за прекрасного материала. Во-вторых, из-за главного продюсера, который был тот же, что и у «Страстей». Но более всего меня привлек герой: сначала он только работает, и не более того, затем впадает в ужас и отступается, прежде чем начать снимать. Продюсер дал мне два часа на размышления. Я прочел сценарий и согласился. Как католик, я знал, что должен сделать это. Должен также признать, что меня привлекло именно то, что пугало. Это трудная ситуация: или сражаться, или бежать. А я предпочитаю примкнуть к первым.

Единственной причиной отказаться от роли был страх. Но каким католиком я был бы, если бы поддавался страху?

→ Нет. Единственным моим желанием было, что все удалось. Был нужен человек, который передал бы историю, и этим человеком был я.

Я знаю, что вышел весьма полемический фильм, но разве это повод, чтобы уклоняться от встречи с истиной? Полемическое не значит плохое. В действительности, если что-то не слишком трудно, то не пробирает до глубины.

→ Во-первых, не думаю, что фильм можно истолковать как нападение на религию. Фильм рассказывает о покушении на человечность так же, как это было и в «Страстях Христовых».

Если говорить обо мне лично, то в школьные годы, узнав о нацистах, я никак не мог понять, как люди могут закрывать глаза на эту проблему. Я спрашивал себя, что бы я сделал в той ситуации. И теперь, когда мне предложили роль в этом фильме, мое окружение и команда уговаривали меня отказаться, но я не привык идти на попятную в таких вопросах.

→ Преступление – это не та жестокость, которую мы видим на экране, а та, что имеет место в реальности. Как можно сделать такое? Как можно такое допустить? Один великий человек сказал, что безразличие – это страшный грех XXI столетия. И это правда, если подобные вещи происходят до сих пор.

 

→ Когда фильм вышел в США, разразился скандал. Только задумайтесь: современное поколение – единственное, которое старается спасти свою шкуру любой ценой. «Да как они посмели предложить нам такой фильм?! – кричат все. – Почему не предупредили, что в нем будут такие ужасы…?!» Одной женщине я на это ответил: «Я прекрасно понимаю, что вам было тяжело видеть нечто такое, как побиение камнями. Но поверьте мне, той девушке, которую побивали, было чуточку тяжелее».

Если мы проследим всю нить войн ХХ в., то заметим, что общим знаменателем для них будет малодушие, бездействие, преднамеренная слепота. По-моему, безразличие – это главный грех прошлого столетия.

→ Насколько я помню, это мой третий фильм на религиозную тему. Первым был «Тонкая красная линия». Когда Мел Гибсон увидел его, то решил: «Люди, именно этот тип должен играть и роль Иисуса Христа».

Когда мне задают вопросы на религиозную тематику, то ожидают, что я выражу свою позицию. Как правило, говоря на такие темы, заканчивают навешиванием ярлыков: «Он такой или сякой». Одно можно сказать точно: человек – это то, что он делает. Я ищу в религии три вещи: мира, покоя и любви. Если их нет, то какая польза от такой религии? И если ты занимаешься политикой и сеешь страх, то мне все равно, правый ты или левый: меня не интересуют твои предложения.

→ 80% обитателей Голливуда даже не потрудились посмотреть «Страсти».

Мне лично все равно. Я понимаю и позицию тех, кто не верит, потому что сам верю, прежде всего, в терпимость. Судить других – не мое дело. Меня лично беспокоят не те, кто считает себя неверующими, а другие, кого можно назвать «католическими язычниками».

 

→ Приведу такой пример. Год назад католический университет Нотр-Дам присвоил степень доктора honoris causa человеку, выступавшему за аборты и против жизни. Первое, что сделал этот человек, став президентом – снял запрет на финансирование абортов из федеральных фондов за границей. По-моему, такой университет нельзя назвать католическим. Папа, наместник Христа, говорил: «Никакой католический университет не может отступиться от следования принципам Церкви».

Непослушание церковному учению можно видеть повсюду. Это большая проблема, которая распространена и среди католиков, так что за ней не надо идти в Голливуд. Я видел, например, как накрывали статуи и иконы Приснодевы, когда тот человек приезжал в Нотр-Дам.

Папа дал католическим университетам основные указания относительно того, что они должны делать. Но у многих избирательный слух на слова Папы.

→  Мне кажется, что от нас требуется нечто иное. Вспомним о священниках, падших жертвами коммунизма. Почему в наши дни они пошли на такое? Способен ли католик совершить тот же подвиг ради защиты жизни перед абортами?

Нужно не смотреть на другие религии, а углублять собственную веру. Достаточно ли серьезно мы относимся к собственным таинствам? Католик без таинств подобен спортсмену, который тренируется без кроссовок. Почему люди не идут в исповедальню? Почему так много говорится о хлебе и вине и так мало о Теле и Крови Христовых? Почему, говоря о Мессе, многие настаивают на том, что это пир, в то время как это, прежде всего, жертва? На Мессе есть кровь и плоть. Сколько католиков даже не знает этой истины…

После «Страстей» я всегда принимаю Христа на коленях. Один мой коллега, некатолик, сказал мне как-то: «Если ты веришь, что это Иисус, то не понимаю, как можешь принимать Его не на коленях». Насколько мне известно, Бенедикт XVI причащает только в уста и на коленях.

→ Да, если мы говорим о терпимости, то это предполагает также терпимость к тому, что нам не нравится.

Впрочем, я думаю, что нашу эпоху можно назвать эпохой непослушания. В наши дни это слово непопулярно. Сейчас в моде такие слова, как «выбор», «свободное решение».

 

 

→ Я понимаю, что как человек, сыгравший роль Христа, я должен вести себя соответствующе.

В любом случае, когда кто-то высмеивает меня за то, что я католик, я спрашиваю себя, как углубить свою веру. Во время съемок «Страстей Христовых» я задавал себе вопрос: как я веду себя – как Петр, или же я скорее политкорректен, как Пилат, или я похож на иудеев? Послушание – вот проблема.

→ Конечно же, аборт. Когда во время войны один человек убивает другого, это прискорбно. Но аборт – это намного страшнее, когда собственная мать убивает своего ребенка, то это противоречит ее природе, ее инстинктам.

→ Одно является следствием другого. Гитлер первым разрешил аборты. Сегодня мы уже имеем эвтаназию – убийство больных, чтобы они не страдали. Повторяется старая история нацизма: сначала казнили коммунистов, но обывателя не беспокоило это, потому он не коммунист; потом дошло до евреев, и опять обыватель предпочел не вмешиваться; а затем настала очередь католиков… Что ж, теперь идут по мою душу…

Нужно действовать. Если ты бежишь от страха, то не можешь считать себя хорошим последователем Христа. Взгляни на Иоанна Павла II и Папу Бенедикта XVI!

→ Я не скрываю, что глубоко верю в Бога. Один человек в США угрожал показательным сожжением Корана. Невежа. Никого нельзя заставить верить. Религия связана со свободой: это дело свободного выбора. Когда великий Иоанн Павел II приехал в Соединенные Штаты, то напомнил о нашем праве практиковать свою веру. Наше достоинство – это дар, ниспосланный Богом. У любого человека есть право поступать свободно и искать счастья.

→ Всегда есть, о чем рассказать. Пилат спрашивал, где истина. Если ты веришь в эту истину, то должен верить в нее вопреки всем угрозам, должен защищать ее. Ты не должен поддаваться страху.

Я уверен, что, в конце концов, свет воссияет. Ведь у нас есть, на кого положиться. Я много раз бывал в Меджугорье. Лишь тогда я узнал, кто моя Матерь.

 

Интервью провел: Хосе М. Навальпорто,

 “Mundo Cristiano” 11/2010

Когда фильм «Истина Сораи М.» вышел в прокат, большую известность получил случай иранки Сакине Аштиани, обвиненной в убийстве мужа и приговоренной к смерти через побиение камнями. Под давлением мирового сообщества 8 сентября власти отложили казнь и отправили дело на новое рассмотрение.

По данным организации Международная амнистия (МА) за последние годы казнь через побиение камнями проводилась в четырех странах: Сомали, Индонезия, Нигерия и Иран. В XXI в. в десяти государствах мира допускается эта практика, оправдываемая самыми строгими предписаниями шариата, хотя и не упоминаемая в Коране. В 2001 г. весь мир говорил о жительнице Нигерии Амине Лаваль, которая, к счастью, была освобождена под международным давлением. В Иране данная мера наказания остается законной с момента революции 1979 г., хотя в декабре 2002 г. правительство наложило на нее мораторий. С мая 2006 г., по информации МА, шесть человек по всему миру были подвергнуты этому ужасному виду казни.

Счастье начинается внутри

 

Не стоит, наверное, говорить о том, что за всеми нашими поисками и метаниями, вопросами о смысле жизни и т.д. и т.п. скрывается простое желание счастья. Вот чего, на самом деле, ищет человек, вот чего он, действительности, жаждет! Так как же стать счастливым и возможно ли это вообще? Именно на эти вопросы пытается ответить знаменитый католический психолог Джон Пауэлл в своей книге «Счастье начинается внутри», которую нам хотелось бы предложить вниманию читателей.

 

Наверное, каждый из нас ощущает неугасающую, врожденную тоску по счастью. К несчастью, каждый из нас время от времени ощущает и чувство неутоленности этой тоски. Наши сны о счастье нас обманывают. Уверен, что и вы легко вспомните случаи, когда все ваши мечты рушились у вас на глазах на куски. Кто-то, например, мечтает о том, чтобы найти под рождественской елочкой велосипед: вот тогда жизнь навсегда станет отличной. И вот, в один прекрасный рождественский вечер под елочкой действительно оказывается новенький блестящий велосипед. Счастливчик был вне себя от восторга. Но через несколько дней начала отколупываться краска, рамы погнулись, а оси стали скрипеть. Мечта понемногу и почти безболезненно умирала. Но к тому времени уже была другая мечта. И так одна за другой мечты загорались, как метеоры, чтобы вновь умереть. Надежда на непреходящее счастье постепенно в нас угасала.

 

Наше счастье, конечно же, в большой мере зависит от наших ожиданий. Это одна из тех жизненных мудростей, которые трудно понять. Наши мечты обречены на провал, пока мы считаем, что счастье приносят внешние вещи или другие люди. Но верная формула звучит так: счастье начинается внутри.

Мы в большинстве своем – безнадежные романтики. К сожалению, романтические грезы не умирают так легко. Нам упорно вновь и вновь снятся нереальные сны. Мы хотим видеть мир в цветах фильма со знаком «техниколор» и строим воздушные замки. Счастье постоянно видится нам как кодовый замок: достаточно использовать правильную комбинацию, и бинго. Но пока мы ищем счастья иллюзорных посулах вещей или в руках других людей, то в итоге нас всегда ждет разочарование.

Несколько лет назад один юрист, занимающийся разводами, сказал, что причиной большинства разводов являются романтические представления. Например, Джек думает, что жениться на Джил будет вершиной счастья. Он называет ее ангелочком, золотцем. Она для него воплощение всех его мечтаний. Он поет ей романтические песни о любви. Но вскоре после того, как отзвенят свадебные колокольчики, вдруг начинает замечать дурные стороны ее характера, растущий вес, подгорелые обеды, перхоть на волосах, неприятный запах изо рта и из подмышек.

Взглянем с другом стороны. Когда Джил до свадьбы думала о Джеке, то ее сердце начинало учащенно биться. Быть его женой – все равно, что попасть на небеса. «Только мы трое… Джеки, я и ребенок в нашем голубом небе!» Но вот она видит пепел его сигарет, привычку смотреть спортивные передачи, мелкие, но болезненные проявления бесчувственности. Снятая одежда летит на стулья. Ее рыцарь в сияющих доспехах теряет привлекательность. На зубной пасте нет крышки. Дверная ручка, которую он обещал отремонтировать, по-прежнему отваливается. Джил много плачет, потом ищет номер телефона семейной консультации. Джек галантно проводил ее к заходу солнца. Отныне все покрыто непроглядной тьмой.

Сорок дней стояла Матерь с Ребенком на руках в отведенном для женщин восточном зале притвора иерусалимского храма. Неожиданно перед ней появился старец с пламенным голосом и огромной надеждой в глазах. Движимый Духом Святым, он приблизился к Матери, взял ее ребенка и, обернувшись к толпе, изрек нечто из ряда вон выходящее: «Странники израильские, теперь я могу упокоиться в мире, потому что пришел Долгожданный, вот Он, смотрите! Свет народам и предмет пререканий. Он будет смертью и воскресением, падением и восставлением. А ты, женщина, готовься, поскольку и для тебя уготован меч…».

Какие метафорические, необычные, таинственные слова! Как реагировала Мария? Лука говорит, что она лишь молча изум­лялась тому, что говорили о Ребенке. Человека охватывает удивление, когда он сталкивается с чем-то неожиданным. Мы ожидаем того, что знаем. Изумление Марии говорит о том, что эти пророчества о небывалых вещах застали ее врасплох.

Мария не знала всего.

Поэтому она столь серьезно восприняла эти известия и обдумывала их в тишине сердца, чутко ища сверхъестественный лик тайны Христа. Мария была странницей веры. Шла в полумраке и молчании, искала Бога, Его голоса и Его воли.

Точно так же, как мы.

Затерявшись в непроглядной ночи, мучаясь вопросами, не абсурдно ли все это, или же за всем этим мраком будет Он.

В одном из эпизодов Лука рассказывает нам о мраке, который обступил Марию. На обратном пути в Назарет она вдруг обнаруживает, что ребенка нет в караване ни с мужчинами, ни с женщинами. Его потеряли или, лучше сказать, Он потерялся. Первая неотступная мысль любой матери в такой ситуации: «А что если мы его уже не найдем? Что если кто-то уведет Его неведомо куда…?» Кто ответит на все эти вопросы? Кто снимет покровы с этой тьмы неизвестности? Никто! Вокруг по-прежнему ночь, и мать идет в беззвездном мраке. А Бог? Как обычно, молчит! А творение? Как обычно, предоставлено само себе. Присоединяется к первому же каравану и идет 150 км. обратно. Сколько дней? Как минимум, четыре-пять. С мечом неуверенности нельзя хорошо спать и как следует питаться. Мария терзается чувством вины, и вопросы захватывают ее с головой, как волны темного моря. «А вдруг мы не найдем Его…?»

Ночь веры.

Пришли в Иерусалим. «Три дня мы с тревогой искали Тебя…». Любая мать в такой ситуации разрывается между надеждой и отчаянием. Бежит по улице, надеясь, что вот сейчас увидит Его за тем углом, но все напрасно: Его там нет. Идет к храму, вглядывается в лица всех паломников, входящих и выходящих из ворот, и ничего. А в отделении для женщин среди играющих там мальчиков? Идет туда, и тоже ничего. Спрашивает и там, и здесь: «Мы ничего не знаем!» Идет по улицам, обследует площади – по-прежнему, ничего! Заканчивается первый день… А исстрадавшаяся странница все ищет и не находит. На другой день ее ждет то же: искать, ходить, спрашивать, подниматься, спускаться; а перед глазами все тот же мучительный вопрос: «А что если мы не найдем Его?» Стемнело, заканчивается второй день – и ничего!

Точно так же, как мы.

Мы жили так счастливо, когда на нас вдруг обрушился этот неожиданный удар: и человек оказывается беспомощен, ничего не видит и не знает, куда ему идти.

Наконец, они находят Его! С плеч Матери падает камень, давивший ее столько дней. «Что же Ты сделал с нами?! Мы измучились до смерти, а ты спокойно смотришь на нас, как будто мы чужие Тебе!» Реакция мальчика была мгновенной, малопонятной и как похожей на упрек: «Зачем вы искали Меня? Разве что-то может связывать нас? Отец, Мой Отец – вот единственный, Кого Я чту и о Ком всегда помню…». На первый взгляд это звучало как провозглашение собственной независимости. Матерь замерла, не знала, куда смотреть. Ничего не понимала. Выслушала слова и бережно сохранила их в сердце…

 

 

→ Мне кажется, одним масонам было бы не под силу организовать всю драму нынешнего постмодернизма. Не масоны выходят на улицы с лозунгами в поддержку абортов, а молодые женщины, скандирующие: «Мой живот – моя собственность». Не масоны проводят эвтаназию, а государственные учреждения, как в Бельгии или Голландии. Однако, нельзя упускать из виду и того, что, например, во Франции вольные каменщики оказывают щедрую финансовую помощь абортивным клиникам, а некоторые из них принадлежат к «Dignitas»   организации, заявляющей, что ее цель в том, чтобы помогать людям достойно умереть. Мы должны понять, что диктатура – это не всегда жестокий тиранический режим. Диктатура релятивизма разлагает очень нежно.

→ Конечно. С тех пор вольные каменщики научились искусно заметать следы, но уже не могли отрицать того, что масонство в своей основе противно христианству. Охотно приведу такой пример. Ритуал присвоения степени мастера – не что иное, как заклинание мертвых. Кандидата кладут на пол (в некоторых ложах – в саркофаг) и накрывают покрывалом: в таком виде он должен изображать собой умершего мастера Хирама.

→ Это правда. Но, когда, например, архиепископ Венский кардинал Франц Кениг стал настаивать на отмене положений о составе преступления, вменявшегося масонам, кардинал Йозеф Ратцингер решительно высказался за их сохранение, сославшись на «распространяемый вольными каменщиками релятивизм».

→ Меня удивляет тот факт, что некоторые богословы, действительно, могут так думать и при этом называть себя верующими католиками. Впрочем, сегодня к ним нужно причислить и господина Клауса Коттманна, который с несколько стыдливым, но все же отчетливо ощутимым сочувствием заявляет: «Поэтому многие католики- масоны считают наложенный запрет неправомерным».

Конечно, нельзя не признать, что масонский мираж может ввести некоторых добрых католиков в заблуждение. Я нисколько не осуждаю тех, кто поддается этому обману, так сам когда-то ему поддался. Лишь узнав масонство изнутри, можно убедиться, что оно совершенно несовместимо с правоверным католицизмом.

→ Как я только что уже сказал, сейчас мы сталкиваемся с политикой улыбок. Тот, кто читал «Две тактики» Ленина, знает, что запутывание и извращение фактов – одно из средств подготовки переворота.

→ Так уж происходит, что Бог постоянно то и дело Сам напоминает нам о Себе. Проблема в том, что у нас, как говорится, в одно ухо вошло, а в другое вышло, потому что мы слишком перегружены всевозможной информацией. Так что чаще всего в чувство нас приводят лишь какие-то действительно судьбоносные события. Так же было и со мной, когда моя первая прогулка после одной болезненной операции привела меня из больницы в ту самую церковь, где я когда-то приступал к первому причастию и где уже молились моя мать и бабушка.

Я, Бог видит, исходил множество кривых дорожек: в юности веровал в социализм, позднее – в силу разума, пока не понял, что материалистические течения могут носить различные имена, но фамилия у всех одна: масонство. В любом случае, было очевидно, что я должен принять какое-то решение. И то решение для меня было однозначно в пользу Иисуса Христа. Молитва, размышление, беседа с Богом стали для меня источниками подлинного счастья.

→ Безусловно. Эти метания туда-сюда вылились даже в физические боли.

Родился Игнатий Лойола 24 октября 1491 г. в замке Лойола близ Аспейи в Бискайе. Происходил он из древнего и знатного рода, но обедневшего. Интересно, что Игнатий был 13-м ребенком в семье из 14-и детей и седьмым сыном по счету. С детства он мечтал о военной службе, однако 21 мая 1521 г., при осаде французами Памплоны, ему перебило ногу ядром, что положило конец его военной карьере. Чтение жизнеописаний Христа и святых побудило его отказаться от прежних жизненных целей и преисполнило пылким желанием послужить Богу.

25 марта 1522 г. Игнатий совершил паломничество к чудотворному образу Божьей Матери в Монтсеррате (близ Барселоны), на обратном пути он остановился в пещере в горах неподалеку от Манресы (в Каталонии), где предавался молитвам и покаянию. Преодолев множество превратностей судьбы, он в феврале 1528 г. прибыл в Париж для завершения духовного образования. Там он объединил вокруг себя шестерых товарищей, которые дали обеты бедности и целомудрия и вознамерились отправиться в Иерусалим или, если это окажется невозможным, отдать себя в распоряжение Папы для служения Богу. Лойола говорил, что церкви нужно отдавать все, в том числе и свой разум. Идеальный иезуит, по выражению Лойолы, должен смотреть на старшего как на самого Христа.

В это время в самом разгаре идет борьба Реформации и Контрреформации. Идеи Лютера приобретают все большую популярность. Католическая церковь стремительно теряет свои позиции.

 

Франциск Ксаверий (1506-1552 гг.), баск по происхождению, познакомился с Игнатием де Лойола в 1530 г., был “обращен” в возрасте 27 лет, и спустя четыре года рукоположен. В 1541 г. отправился в Индию, куда прибыл спустя 13 месяцев. Затем последовали десять лет напряженного труда, из которых особенно выделяются периоды (собственно миссии), каждый продолжительностью около двух лет: в Индии (1542-1544 гг.) и в Японии (1549-1551 гг.). Франциск умер в полном одиночестве у горного склона Сан-Сьян, где Франциск так мечтал проповедовать Евангелие, хотя мечте его не суждено было сбыться.

 

Из писем св. Франциска Ксаверия св. Игнатию Лойоле

(Письма 4 [1542] и 5 [1544])

«Горе мне, если не проповедую»

Мы отправились в деревню новообращённых, крещёных несколько лет назад. Местные христиане, лишённые священников, не знают ничего, кроме того, что они христиане. Никто не преподаёт им таинств, никто не учит их Символу Веры, ни заповедям Божиим.

С тех пор, как я прибыл сюда, я крестил всех детей, а дети — дети не давали мне читать часослов и ни есть, ни отдыхать, пока я не научу их какой-нибудь молитве. Тогда я начал постигать, что Царство Небесное принадлежит тем, кто им подобен.

У меня часто возникала мысль обойти все университеты Европы, и прежде всего Парижский, чтобы повсюду безумным образом вопить, обращаясь к тем, у кого больше учёности, нежели братской любви, и говорить им: «Увы, какое безмерное множество душ, лишённых неба по вашей вине, проваливается в ад!»

Многие из них, потрясённые такою мыслью, с помощью размышления о божественных предметах, стали бы стараться услышать, что говорит им Господь из глубины их душ, и, отбросив свои амбиции и свои человеческие занятия, они бы подчинили себя целиком и решительно воле Божьей. Да, они воскликнули бы из глубины сердца: «Вот я, Господи! Что повелишь мне делать? (Деян 9,6). Пошли меня, куда Тебе угодно, пусть даже в Индию».

 

 

 

Боюсь, что, когда будет опубликован ответ на этот вопрос, для задавшего его будет уже слишком поздно, потому что ситуация каким-то образом уже разрешится. И все же я надеюсь, что сам вопрос и моя попытка дать ответ на него поможет другим выбрать правильный путь в сходном положении.

Впрочем, ответить на такой вопрос нелегко, и не всегда удается найти выход из подобной ситуации. Прежде всего, вам нужно спокойно все обсудить. Если парень и девушка действительно любят друг друга, то не будет такой проблемы, которую они не смогли бы решить. Но решения не найти без спокойной беседы, без мирного поиска выхода и добра друг для друга, а в случае автора вопроса, еще и для ребенка.

Другой вопрос: кто для тебя важнее – девушка или девушка вместе ребенком? Важно, чтобы она знала об этом, чтобы ты говорил ей о том, как дорога тебе она и ребенок. Женщины часто думают, что их живот принадлежит только им, и они могут делать с ним, что им заблагорассудится. Но ребенок, которого она носит под сердцем, это также частичка тебя, и у тебя тоже есть на него право. Говори с ней об этом.

Следующий пункт касается людей верующих: убийство новой жизни, в том числе и только зародившейся – это убийство, а значит – грех пред Богом. Однако, религиозные аргументы дойдут только, повторюсь, до верующего человека.

Наконец, хотя, мне кажется, это должно стоять на первом месте: молись о своей девушке, молись о вашем ребенке, молись обо всей этой проблеме и проси Бога подсказать тебе наилучшее решение.

 

 

В начале вспомним учение Церкви из катехизиса, который говорит, что ждет человека в конце его земного пути: смерть, суд Божий, небо или ад. А теперь постараемся объяснить значение этих терминов.

Итак, смерть – это разлучение души и тела человека, окончание земной жизни и вступление в жизнь новую – духовную. Покровителем доброй смерти почитается св. Иосиф. Добрая смерть – это смерть в освящающей благодати без тяжкого греха на душе.

Суд значит предстать пред Богом, чтобы, так сказать, получить «расчет» за свою жизнь, за добро и зло, совершенное на земле. Суд сразу после смерти – это частный суд, а после воскресения тел в конце света – окончательный суд над всем человечеством.

Ад – это состояние вечного наказания, вечное страдание, вызванное тем, что я никогда не увижу Бога, Который есть Любовь.

Чистилище – это состояние временного посмертного наказания, очищение от грехов.

И, наконец, небо или, как было сказано в вопросе, Рай – это такое состояние души человека, когда он вместе с ангелами и прочими святыми наслаждается вечным блаженством. Я пишу «прочими святыми», потому что каждый из нас, если окажется на небесах, будет святым. Чтобы попасть туда, нужно поддерживать постоянную связь с Господом Богом, быть открытым на Его благодать и милосердие. Нужно просто очень этого хотеть и всей своей жизнью демонстрировать, что, действительно, хочешь оказаться в Раю.

Однажды во время катехизации я задал детям вопрос: «Что поможет нам попасть на небеса?» Помимо прочих, прозвучали и такие ответы: «Все хорошее и что не обижает других людей. Мне также помогает то, что я все время остаюсь с Иисусом, а Он – со мной, что хожу в церковь – дом Божий, молюсь, исповедуюсь, причащаюсь – просто все, что я делаю, чтобы каждый день обновлять свою дружбу с Господом» (Кася). Или вот еще один ответ: «Человек, идущий по пути к Богу, должен знать „правила”, „знаки” и „дорожные указатели”, ведущие к Нему. А эти „правила”, „знаки” и „дорожные указатели” – это заповеди, молитва, таинства и, прежде всего, вера в Иисуса. По ним и нужно идти» (Ада).

 

Последние исследования, проведенные компанией “ComRes” для организации “Not Ashamed”, показали, что лишь половина жителей Великобритании считает свою страну христианской, - сообщает “Telegraph”. Эти результаты вызвали негодование бывшего архиепископа Кентерберийского лорда Кэри, который тут же призвал премьер-министра Дэвида Кэмерона обратить внимание на факты, мешающие христианам королевства свободно исповедовать свою веру. В своем обращении-письме лорд указал на то, что реформы Лейбористской партии о «толерантности, равенстве и справедливости» умаляют вклад христианства в развитие общества и культуры Великобритании и, более того, ограничивают право верующих на религиозное самовыражение.

Еще более смущает бывшего архиепископа тот факт, что христианство все чаще выставляют нелепой принадлежностью ушедшей эпохи. «Это подтверждается целым рядом примеров, когда обычные христиане, пойманные за проявлениями своей веры на рабочем месте и позволившие своей христианской совести определять их социальное поведение, претерпели гонения вследствие новых практик работы с персоналом. Оказалось, что закон в большей мере мешает, нежели помогает им», - говорит он.

Лорд Кэри считает, что правовой баланс в Великобритании недопустимо нарушен. Хорошим примером служит все более обостряющееся противостояние между христианами и гомосексуалистами. В письме премьер-министру лорд упоминает случай супружеской пары Оуэна и Юнис Джонсов. Им отказали в праве на усыновление вследствие того, что их религиозное чувство, как они заявили, не позволило бы им сказать ребенку о приемлемости гомосексуализма. У Питера и Хейзелмари Буллов в судебном порядке потребовали пять тысяч фунтов за то, что они отказались предоставить гомосексуальной паре, гостившей у них, двуспальную кровать. При этом, по словам самих Буллов, они не изменили бы своего решения, даже если бы речь шла о двух гетеросексуалах, не сочетавшихся законным браком.

Интересы христиан в подобных судебных тяжбах и во всей сложившейся ситуации в целом в Великобритании отстаивает уже упомянутая организация “Not Ashamed”. Она напоминает о праве исповедовать Христа не только дома и в церкви, но и в школе и на рабочем месте. Так, 1 декабря 2010 г. эта организация провела компанию по возрождению традиции ношения нательных крестов.

 

«Вместе со Святым Отцом Бенедиктом XVI мы потрясены религиозной нетерпимостью и жестоким насилием и со скорбью спрашиваем себя: почему?» - именно этот вопрос задал в прошлый четверг кардинал Анжело Баньяско, архиепископ Генуэзский, президент Епископской конференции Италии (ЕКИ), во время св. Мессы в своем кафедральном соборе по случаю торжества Богоявления. В проповеди кардинал сказал: «Это вопрос, волнующий людей во многих уголках земли: почему?» «Возможно, потому что христианство отождествляется с западным миром, – продолжил кардинал,   и на него обрушиваются все обиды прошлого и настоящего? Но нельзя не заметить, что Евангелие воплощается в каждой культуре, не отождествляясь ни с одной из них… ».

«Или же, - сказал президент ЕКИ, - нетерпимость в отношении христиан вызвана их собственной религиозной нетерпимостью? …В учении Христа нет и намека на нетерпимость, а лишь призыв к честному поиску истины, которая одна делает человека свободным и является критерием нравственного добра... Христиане в тех странах, где они составляют большинство, не проявляют ни высокомерия, ни, тем более, нетерпимости... Так что же тогда? Мне кажется, здесь возможна третья гипотеза: христиане подвергаются дискриминации и преследованиям именно потому, что во имя Христа говорят о достоинстве и равенстве каждого человека, мужчины и женщины, говорят о свободе совести, проповедуют любовь к врагам и прощение, отвергают насилие, ратуют за мир, справедливость и правовое государство».

В заключение кардинал потребовал от международного сообщества и, в частности, Европы вмешаться решительно и определенно с тем, чтобы право на религиозную свободу уважалось «повсюду и без исключения», и призвал верующих молиться не только о погибших и их семьях, но также и о гонителях.

 

«Эзотерика делает человека зависимым от того, что скажет гадалка или гуру», - заявил эгзорцист о. Славомир Плуса, комментируя развивающийся в Польше рынок эзотерических услуг.

Согласно данным издания «Gazeta prawna», в стране действует ок. 100 тыс. гадалок и ясновидцев, услугами которых пользуются около 3 млн. клиентов. О. Плуса не скрывает, что у этого рынка хорошая перспектива развития. А мудрая поговорка гласит: когда вера слабеет, растет суеверие. Эзотерика – это интересное явление, когда люди платят за что-то, чего нет. Зато есть иллюзия полученной помощи и успокоение от мысли, что кто-то ведет тебя к определенной цели. Черты эзотерики и суеверия таковы, что создают видимость нового «духовного» знания. На практике же вводят человека в зависимость от того, что скажет гадалка, гуру или какой-либо магический предмет.