Аккуратность, скрупулезность, профессионализм: вот главные критерии, руководившие процессом беатификации Иоанна Павла II. Если, с одной стороны, его дело было рассмотрено в рекордные сроки, то, с другой стороны, были соблюдены все процедуры, предписанные каноническими нормативами. Можно говорить лишь о статусе первоочередности, которым наделил процесс усопшего понтифика сам Бенедикт XVI; именно этот статус позволил сократить сроки. Действительно, со дня смерти Иоанна Павла II и до его беатификации 1 мая пройдет всего шесть лет и 29 дней. Не стоит даже говорить, что народ Божий никогда не сомневался в святости Папы Войтылы. И эта слава святости вкупе со славой знамений сопровождала весь процессуальный путь. Обо всем этом говорит в интервью журналу “L’Osservatore Romano” кардинал Анджело Амато, префект Конгрегации по делам святых.

 

→ Действительно, данное дело было рассмотрено очень быстро, но две вещи облегчали нам задачу. Во-первых, данное Бенедиктом XVI освобождение от обязательных пяти лет ожидания. В результате процесс начался почти сразу же после смерти Иоанна Павла II. Во- вторых, предпочтительный статус: с такой уступкой дело рассматривалось вне очереди и могло продвигаться, не мешая другим процессам, находившимся в производстве. При этом максимальная аккуратность сочеталась с огромным прилежанием и профессионализмом ходатайствующей стороны при подготовке так называемого «Positio» о героических добродетелях и жизни и ответов на возможные возражения. Все это было исполнено с великой тщательностью, так что уже 19 декабря 2009 г. Папа смог утвердить соответствующий декрет.

Затем началось исследование чуда, информация о котором уже была к тому времени представлена в конгрегацию. Чудо было исследовано с огромной тщательностью, я бы даже сказал, с педантичной придирчивостью, к которой нас вынуждало в том числе и мощное давление СМИ. Врачи из Франции и Италии работали без всякой спешки, подвергнув все данные скрупулезному анализу. Ту же свободу мы предоставили нашему медицинскому совету, чтобы эксперты смогли вынести свое суждение, руководствуясь собственной совестью и знаниями.

Ходатаи со своей стороны всегда своевременно отвечали на наши запросы. Благодаря статусу первоочередности мы довольно быстро получили заключения медиков и богословов и мнения епископов и кардиналов. Так что быстрота рассмотрения дела никак не повлияла на аккуратность процедур и на профессионализм при создании общего образа личности. Наконец, нашу задачу во многом облегчала распространившаяся повсеместно и несомненная слава святости.

→ Особых осложнений мы не встретили. Все прошло в соответствии с этапами и динамикой подобных процедур. Конгрегация не влияет на выводы специалистов и ученых из медицинского совета, а полностью их принимает. После независимой работы медиков наступает черед консультантов богословов, а затем, свое мнение высказывают кардиналы и епископы.

→ Если быть кратким, то речь идет об исцелении от болезни Паркинсона французской монахини Мари Симон Пьер Норман из Института малых сестер католических родильных домов. Диагноз ей был поставлен в 2001 г. лечащим врачом, а затем и другими специалистами. Она получала соответствующее лечение, направленное не столько на излечение, сколько на облегчение страданий. Узнав о смерти Папы Войтылы, монахиня и ее сестры по институту, прося об исцелении, стали обращаться к заступничеству усопшего понтифика.

2 июня 2005 г. измученная и подавленная болезнью Мари Норман попросила настоятельницу освободить ее от работы в больнице. В ответ та призвала ее уповать на заступничество Иоанна Павла II и молиться. Ночь сестра провела спокойно, а, проснувшись, почувствовала, что исцелена. Боли исчезли, а в суставах не ощущалось никакой скованности. Это случилось 3 июня 2005 г., в торжество Святейшего Сердца Иисуса. Монахиня тут же прекратила лечение и обратилась к врачу, который подтвердил исцеление.

→ Мне тоже это совпадение бросилось в глаза, да и сама монахиня его заметила. Сестра Мари была потрясена тем, что Иоанн Павел II умер от той же болезни, которая мучила ее и подумала, что покойный Папа мог бы помочь ей, зная всю тяжесть данного недуга.

→ В соответствии с правом, практикой и нашим нормативам, ходатай должен приглашать как свидетелей за, так и против. С этой точки зрения была проделана хорошая работа, чтобы рассеять все неясности. Как говорилось в моем выступлении на открытие «Studium», перед ходатаями стоит серьезная задача, которая должна тщательно выполняться, поскольку они вовлечены в особого рода сотрудничество с Папой в его обычном учительстве.

→ Оно указывает на преемственность не только в учительстве, но и в личном освящении. Кроме того, за последние два столетия была признана, хотя и в разной степени, святость целой плеяды римских епископов: Пий Х, Пий XII, Иоанн XXIII, Павел VI, Иоанн Павел I. Эти понтифики оставили не только свидетельство учительства и управления Церковью, но и пример личного освящения.

→ Я не сказал бы «давление»: скорее – аккомпанемент. Sensum fidelium это технический термин, которым мы обозначаем славу святости и знамений, обязательную для подобного процесса. Беатификационное дело не может быть доведено до конца без этого «аккомпанемента» верующих, славы святости раба Божьего и славы знамений. Другими словами, народ обращается к рабу Божьему, чтобы обрести те или иные благодати. Так и случилось. «Скоро святой!» это красивая фраза, но следует требовать: «Точно святой!», потому что спешка не доводит до добра.

→ Конечно же, нет. Вспомним Григория VII, Пия V, Сикста V, Бенедикта XIV. Их понтификаты по сей день являются предметом непрерывного исследования и исторического анализа. История продолжается. Правления Пап можно бесконечно изучать и давать новые толкования. Богословы принимают во внимание все документы, но в случае с Иоанном Павлом II не было ничего проблематичного.

→ Повторюсь: речь не идет о спешке. Были соблюдены все процедуры, обязательные и для других процессов. Льготы, о которых говорилось выше, позволили ускорить рассмотрение дела. И мне кажется, что это было необходимо, потому что то волнение, которое вызвала внутри и вне Церкви смерть Иоанна Павла II, показало, с какой необыкновенной симпатией и любовью мир относился к этому Папе. И, по моему глубокому убеждению, он заслуживал этой симпатии.

→ Я уже не раз говорил ходатаю, что вокруг нового чуда не следует поднимать такой шумихи, какая разразилась по поводу чуда для беатификации. Все должно пройти с подобающей сдержанностью и спокойствием. Говорить нужно лишь тогда, когда исследование будет завершено. Нельзя допустить, чтобы медики и эксперты ощущали какое-то постороннее давление.

→ Я бы выделил две вещи. Во-первых, глубокую веру в Божье присутствие в истории, в действенность воплощения, побеждающего зло: благодать Евхаристического присутствия Господа одолевает все барьеры и бесчеловечные режимы. Кароль Войтыла на себе испытал жесткость нацистской и коммунистической тирании и видел рождение и разрушение обеих систем.

Во-вторых, нужно подчеркнуть великий миссионерский дух покойного Папы. Его поездки были подлинным и истинным миссионерством. Он шел к концам земли, чтобы возвещать Евангелие Христово. Лично я считаю его великим понтификом-миссионером. А его необыкновенная энциклика «Redemptoris missio» сохраняет свою актуальность по сей день.

→ Он относился к окружающим с огромным уважением и дружелюбием. Меня выбрал на должность секретаря Конгрегации по делам вероучения. Епископское рукоположение я принял 6 января 2003 г.: нас было двенадцать – последние, кого хиротонисал Папа Войтыла. Каждый месяц я встречался с ним в секретариате, возглавляемом кардиналом Ратцингером, который был моим непосредственным начальником. И Иоанн Павел II всегда выслушивал меня, сколько бы времени я у него ни отнимал. Мы познакомились еще до моего назначения, когда участвовал в богословских консультациях на некоторые темы. Уже на этих встречах меня поразила его необыкновенная способность слушать. Мы говорили, а он слушал. И лишь потом, за обедом, высказывал собственные мысли. Было очевидно, что он хочет понять все до конца.

 

Никола Гори