Он уверяет, что мечтает снять комедию, потому что смешить людей – это прекрасно. Джеймс Кэвизел, человек со стройной фигурой классического голливудского героя, приехал в Испанию, чтобы представить фильм под названием «Истина Сораи М.». Картина посвящена довольно актуальной, как ни странно, на сегодня теме: это история иранской женщины, приговоренной к побиению камнями по ложному обвинению в прелюбодеянии. Любителям кино Кэвизел известен по роли Иисуса в фильме «Страсти Христовы» Мела Гибсона. Этот актер не боится выдать себя и говорить то, что действительно думает. Далекий от того, чтобы скрывать свои глубокие религиозные убеждения, он использует любую возможность, чтобы мудро выразить их. Каждое его выступление – это как глоток свежего воздуха, в отличие от политкорректных речей других знаменитостей.

 

За плечами Джеймса Патрика Кэвизела в его сорок с небольшим лет (родился 26 декабря 1968 г. в Маунт-Вернон, Вашингтон) успешная актерская карьера, важнейшими вехами в которой стали такие фильмы, как «Тонкая красная линия» и «Страсти Христовы».

Джеймс воспитывался в католической семье со словацкими, швейцарскими и ирландскими корнями. Увлекался баскетболом (мечтал играть в NBA), но неожиданно для самого себя открыл в себе актерское призвание. Переехал в Лос-Анджелес, чтобы пробовать себя в кино, а до поры до времени работал оператором. Сыграл небольшие роли в сериалах «Она написала убийство» (в 1984 г.) и «Эти прекрасные годы» и фильмах «Мое личное Айдахо», “Wyatt Earp”, «Лейтенант О’Нейлл и Ла-Рока». Но особое внимание к себе Кэвизел привлек своей игрой в картине «Тонкая красная линия»   история об американских солдатах со скрытым философским подтекстом. После фильмов «Частота» и «Вереница удач» сыграл главные роли в «Граф Монтекристо» и «Взгляд ангела» (с Дженнифер Лопес). Всемирную же славу Джеймс приобрел благодаря роли Иисуса Христа в фильме «Страсти Христовы». Недавно Кэвизел снялся в минисериале «Заключенный».

Актер женат на учительнице, родившей ему двух сыновей. Несколько раз в различных обстоятельствах он говорил, что именно супруга Керри помогла ему вернуться к Богу после некоего периода безверия, вызванного чрезмерной занятостью карьерой. Он всегда отказывается от ролей, в которых ему пришлось бы сниматься в аморальных сценах.

Присутствие Кэвизела будило большие ожидания. Он стал одним из немногих актеров, приглашенных на «Завтраки на Испанском телевидении» (здесь господствуют политики), и не колеблясь ясно высказался в защиту жизни. Корреспонденту “Mundo Cristiano” удалось поговорить с ним в мадридской гостинице на следующий день после презентации фильма. Кэвизел говорил быстро, как будто торопился высказать все, что у него на душе, зная, что время поджимает и список запланированных интервью велик. В итоге, насколько это возможно в такой ситуации, себя проявил убежденный католик, мирянин, понимающий, что для того, чтобы мир изменился, нужно что-то делать самому, даже если это и требует жертв. Его пламенные слова, произнесенные мягким голосом, говорили об истине, христианской вере, но совсем не походили на речи телевизионных проповедников.

 

→ Во-первых, из-за прекрасного материала. Во-вторых, из-за главного продюсера, который был тот же, что и у «Страстей». Но более всего меня привлек герой: сначала он только работает, и не более того, затем впадает в ужас и отступается, прежде чем начать снимать. Продюсер дал мне два часа на размышления. Я прочел сценарий и согласился. Как католик, я знал, что должен сделать это. Должен также признать, что меня привлекло именно то, что пугало. Это трудная ситуация: или сражаться, или бежать. А я предпочитаю примкнуть к первым.

Единственной причиной отказаться от роли был страх. Но каким католиком я был бы, если бы поддавался страху?

→ Нет. Единственным моим желанием было, что все удалось. Был нужен человек, который передал бы историю, и этим человеком был я.

Я знаю, что вышел весьма полемический фильм, но разве это повод, чтобы уклоняться от встречи с истиной? Полемическое не значит плохое. В действительности, если что-то не слишком трудно, то не пробирает до глубины.

→ Во-первых, не думаю, что фильм можно истолковать как нападение на религию. Фильм рассказывает о покушении на человечность так же, как это было и в «Страстях Христовых».

Если говорить обо мне лично, то в школьные годы, узнав о нацистах, я никак не мог понять, как люди могут закрывать глаза на эту проблему. Я спрашивал себя, что бы я сделал в той ситуации. И теперь, когда мне предложили роль в этом фильме, мое окружение и команда уговаривали меня отказаться, но я не привык идти на попятную в таких вопросах.

→ Преступление – это не та жестокость, которую мы видим на экране, а та, что имеет место в реальности. Как можно сделать такое? Как можно такое допустить? Один великий человек сказал, что безразличие – это страшный грех XXI столетия. И это правда, если подобные вещи происходят до сих пор.

 

→ Когда фильм вышел в США, разразился скандал. Только задумайтесь: современное поколение – единственное, которое старается спасти свою шкуру любой ценой. «Да как они посмели предложить нам такой фильм?! – кричат все. – Почему не предупредили, что в нем будут такие ужасы…?!» Одной женщине я на это ответил: «Я прекрасно понимаю, что вам было тяжело видеть нечто такое, как побиение камнями. Но поверьте мне, той девушке, которую побивали, было чуточку тяжелее».

Если мы проследим всю нить войн ХХ в., то заметим, что общим знаменателем для них будет малодушие, бездействие, преднамеренная слепота. По-моему, безразличие – это главный грех прошлого столетия.

→ Насколько я помню, это мой третий фильм на религиозную тему. Первым был «Тонкая красная линия». Когда Мел Гибсон увидел его, то решил: «Люди, именно этот тип должен играть и роль Иисуса Христа».

Когда мне задают вопросы на религиозную тематику, то ожидают, что я выражу свою позицию. Как правило, говоря на такие темы, заканчивают навешиванием ярлыков: «Он такой или сякой». Одно можно сказать точно: человек – это то, что он делает. Я ищу в религии три вещи: мира, покоя и любви. Если их нет, то какая польза от такой религии? И если ты занимаешься политикой и сеешь страх, то мне все равно, правый ты или левый: меня не интересуют твои предложения.

→ 80% обитателей Голливуда даже не потрудились посмотреть «Страсти».

Мне лично все равно. Я понимаю и позицию тех, кто не верит, потому что сам верю, прежде всего, в терпимость. Судить других – не мое дело. Меня лично беспокоят не те, кто считает себя неверующими, а другие, кого можно назвать «католическими язычниками».

 

→ Приведу такой пример. Год назад католический университет Нотр-Дам присвоил степень доктора honoris causa человеку, выступавшему за аборты и против жизни. Первое, что сделал этот человек, став президентом – снял запрет на финансирование абортов из федеральных фондов за границей. По-моему, такой университет нельзя назвать католическим. Папа, наместник Христа, говорил: «Никакой католический университет не может отступиться от следования принципам Церкви».

Непослушание церковному учению можно видеть повсюду. Это большая проблема, которая распространена и среди католиков, так что за ней не надо идти в Голливуд. Я видел, например, как накрывали статуи и иконы Приснодевы, когда тот человек приезжал в Нотр-Дам.

Папа дал католическим университетам основные указания относительно того, что они должны делать. Но у многих избирательный слух на слова Папы.

→  Мне кажется, что от нас требуется нечто иное. Вспомним о священниках, падших жертвами коммунизма. Почему в наши дни они пошли на такое? Способен ли католик совершить тот же подвиг ради защиты жизни перед абортами?

Нужно не смотреть на другие религии, а углублять собственную веру. Достаточно ли серьезно мы относимся к собственным таинствам? Католик без таинств подобен спортсмену, который тренируется без кроссовок. Почему люди не идут в исповедальню? Почему так много говорится о хлебе и вине и так мало о Теле и Крови Христовых? Почему, говоря о Мессе, многие настаивают на том, что это пир, в то время как это, прежде всего, жертва? На Мессе есть кровь и плоть. Сколько католиков даже не знает этой истины…

После «Страстей» я всегда принимаю Христа на коленях. Один мой коллега, некатолик, сказал мне как-то: «Если ты веришь, что это Иисус, то не понимаю, как можешь принимать Его не на коленях». Насколько мне известно, Бенедикт XVI причащает только в уста и на коленях.

→ Да, если мы говорим о терпимости, то это предполагает также терпимость к тому, что нам не нравится.

Впрочем, я думаю, что нашу эпоху можно назвать эпохой непослушания. В наши дни это слово непопулярно. Сейчас в моде такие слова, как «выбор», «свободное решение».

 

 

→ Я понимаю, что как человек, сыгравший роль Христа, я должен вести себя соответствующе.

В любом случае, когда кто-то высмеивает меня за то, что я католик, я спрашиваю себя, как углубить свою веру. Во время съемок «Страстей Христовых» я задавал себе вопрос: как я веду себя – как Петр, или же я скорее политкорректен, как Пилат, или я похож на иудеев? Послушание – вот проблема.

→ Конечно же, аборт. Когда во время войны один человек убивает другого, это прискорбно. Но аборт – это намного страшнее, когда собственная мать убивает своего ребенка, то это противоречит ее природе, ее инстинктам.

→ Одно является следствием другого. Гитлер первым разрешил аборты. Сегодня мы уже имеем эвтаназию – убийство больных, чтобы они не страдали. Повторяется старая история нацизма: сначала казнили коммунистов, но обывателя не беспокоило это, потому он не коммунист; потом дошло до евреев, и опять обыватель предпочел не вмешиваться; а затем настала очередь католиков… Что ж, теперь идут по мою душу…

Нужно действовать. Если ты бежишь от страха, то не можешь считать себя хорошим последователем Христа. Взгляни на Иоанна Павла II и Папу Бенедикта XVI!

→ Я не скрываю, что глубоко верю в Бога. Один человек в США угрожал показательным сожжением Корана. Невежа. Никого нельзя заставить верить. Религия связана со свободой: это дело свободного выбора. Когда великий Иоанн Павел II приехал в Соединенные Штаты, то напомнил о нашем праве практиковать свою веру. Наше достоинство – это дар, ниспосланный Богом. У любого человека есть право поступать свободно и искать счастья.

→ Всегда есть, о чем рассказать. Пилат спрашивал, где истина. Если ты веришь в эту истину, то должен верить в нее вопреки всем угрозам, должен защищать ее. Ты не должен поддаваться страху.

Я уверен, что, в конце концов, свет воссияет. Ведь у нас есть, на кого положиться. Я много раз бывал в Меджугорье. Лишь тогда я узнал, кто моя Матерь.

 

Интервью провел: Хосе М. Навальпорто,

 “Mundo Cristiano” 11/2010

Когда фильм «Истина Сораи М.» вышел в прокат, большую известность получил случай иранки Сакине Аштиани, обвиненной в убийстве мужа и приговоренной к смерти через побиение камнями. Под давлением мирового сообщества 8 сентября власти отложили казнь и отправили дело на новое рассмотрение.

По данным организации Международная амнистия (МА) за последние годы казнь через побиение камнями проводилась в четырех странах: Сомали, Индонезия, Нигерия и Иран. В XXI в. в десяти государствах мира допускается эта практика, оправдываемая самыми строгими предписаниями шариата, хотя и не упоминаемая в Коране. В 2001 г. весь мир говорил о жительнице Нигерии Амине Лаваль, которая, к счастью, была освобождена под международным давлением. В Иране данная мера наказания остается законной с момента революции 1979 г., хотя в декабре 2002 г. правительство наложило на нее мораторий. С мая 2006 г., по информации МА, шесть человек по всему миру были подвергнуты этому ужасному виду казни.