Пост углубляет молитву, заставляет молиться и душу, и тело, делает нас более внимательными и открытыми по отношению к Богу.

Церковь, по сути, забыла о посте. Он стал неким чисто духовным состоянием... На чисто телесный пост (по крайней мере, еще недавно) смотрели почти с подозрением и при этом не замечали, что вместе с ним исчез и дух поста.
Когда Христос придет во второй раз, уничтожатся грех и смерть, и пост потеряет свой смысл.
А пока, постясь, христиане признают, что окончательное спасение (во всей его полноте) еще не наступило. В посте они как бы взбираются к этому спасению, все более наполняясь той радостью, которую будет означать для них пришествие Христово – радостью брачного пира со своим божественным Женихом.
Для христиан постные дни были временем, когда они старались внимательнее прислушиваться к Богу... Пост объединял их в одну общину. Это было не просто аскетическое упражнение, а определенная форма совместной молитвы и бодрствования.
Когда тело заплывает жиром, вместе с ним жиреет и отупевает душа. Обильная пища ослабляет духовную бдительность. «Пост... отпугивает злых духов, отгоняет порочные мысли, проясняет ум, очищает сердце, освящает тело и ведет человека к престолу Божьему» (св. Афанасий).
Лечебный пост – это что-то вроде выбивания пыли. Очищаются все ткани и суставы организма, выводятся вредные вещества, удаляются состарившиеся клетки, что стимулирует образование новых.
Пост оказывает регенеративное действие на тело.
Пост не дает затянуться ране в сердце, которая заставляет нас двигаться к Богу, чтобы мы не начали искать утоления своей тоски где-то еще – у людей или в земной красе. Пост не позволяет нам слишком быстро заживить эту рану, не дает примазать ее поддельными бальзамами. Благодаря ему мы физически ощущаем свое глубочайшее предназначение: идти по пути к Богу, Который один может успокоить наше внутреннее волнение.

Пост – это умиротворение тела (св. Петр Хризолог).
Беспокойство рождается неумеренностью, господством пороков и похотей. Пост дисциплинирует человека, освобождает его от рабства пороку и дарует ему внутренний мир.
Хорошей пищей и питием можно многое в себе подавить. Но глубоко в сердце я продолжаю чувствовать безрадостную пустоту, из которой не могу выбраться наверх (к свету). В посте я встречаюсь с самим собой, встречаюсь с врагом своей души, с тем, кто внутренне меня порабощает (закрепощает)...
Умиротворение в Боге и в себе самом я смогу найти только в том случае, если будут удовлетворены мои потребности в пище и питии? Конечно же, нехорошо, если мы откажемся от любой еды и сами станем «несъедобными» для других. Но пост и не предполагает этого. Речь скорее идет о том, чтобы я узнал, что меня держит, какая сила меня несет, чем я, в сущности, живу. Когда в посте я отказываюсь от всех неисчислимых подменных удовольствий, зачастую оглушающих и ослепляющих меня, то познаю самую глубинную истину о себе. Постом я сдираю кожу, покрывающую мои хаотичные мысли и эмоции. И тогда может выйти на свет все, что есть во мне...
Мои раны..., прочно прикрытые, вдруг откроются. Все подавленное выйдет на явь. Пост показывает мне, кто я есть. Он обнаруживает грозящие мне опасности и говорит, где мне нужно начать сражаться.
Иисус в пустыне оказывается лицом к лицу с опасностью, грозящей Ему. Но рассказ о Его искушении описывает и опасности, грозящие каждому из нас. Сражение Учителя с сатаной показывает нам, как мы должны противостоять искушениям, которые атакуют нас во время поста. Испытания, которым мы подвергаемся в пустыне и в посте, обнаруживают тайные помыслы наших сердец (Втор 8, 2).

Одним словом, пост ставит перед
нашими глазами то, что нам угрожает.

В пустыне нет ничего, за чем мы могли бы спрятаться. И пост делает нас еще беззащитнее и ранимее. У нас нет уже ничего, чтобы заполнить кричащую пустоту... Нас немилосердно сталкивают лоб в лоб с теми силами, которые бьются за власть над нами. Речь, в конечном итоге, идет о том, чтобы мы отдали власть над собой Богу или сатане.
Обжорство вредит не только душе, но и отупляет дух. Слишком обильная пища лишает нас здорового напряжения, делает духовно сытыми и ленивыми людьми.
Если же пост пробуждает в нас гордыню, то это всегда означает, что мы слишком сурово обращаемся со своими инстинктами, думая, что справимся с ними собственными силами. Тот, кто постится ради человеческого признания, не дождется положительных плодов поста. Пост не изменит его, не освободит и не откроет для Бога.
Тестом на правильный пост является то, как мы относимся к окружающим и говорим о них. Если я отзываюсь дурно о других, то не понял смысла поста, и лучше мне прекратить его...
Телесный пост должен сочетаться с постом духа, т.е. воздержанием от злых мыслей.
Пост ставит нас лицом к лицу с самими собой... Само познание собственного состояния уже означает, что мы прошли большой отрезок пути к смирению.
В посте мы боремся не с самими собой, а с врагами души, которые хотят помешать нам стать самими собой, детьми Божьими. Св. Августин говорит, что постящийся не ненавидит собственное тело, а сражается с дурными привычками и тем самым приближается к выздоровлению. Пост не может быть важнее любви к ближнему. Он служит ей. Все сэкономленное постящийся должен раздать нуждающимся. Благочестивые дела чего-то стоят только тогда, когда их совершают не напоказ, а втайне. «И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6, 4).
Пост углубляет молитву, особенно просительную. Моя молитва охватывает все мое существо. Я вопию к Богу телом и душой, своим постом, признавая, что сам не могу ничего, что всецело завишу от помощи Божьей.
Пост делает нас чуткими и милосердными.

Пост – это поклонение.
Поклоняясь, человек не выставляет себя,
а склоняется перед Большим – пред Богом.

Постящийся склоняется своим телом, насыщенным постом, перед бесконечным Творцом, Который один может утолить его самый глубокий и самый внутренний голод. Всем своим телом человек вопиет к Богу.
Пост может быть опасен, когда в нем нет меры. Первая опасность – это своего рода отрицание жизни. Другая опасность – негативное отношение к телу.

Из: Ансельм Грюн, «Пост»