Газета "Кредо" №5(213)'13
Папа Франциск: Вопросы я знал заранее и подготовился
Ватикан. В субботу, 18 мая, на площади св. Петра прошло бдение перед Пятидесятницей при участии 200 тыс. верующих, представлявших различные церковные движения и объединения. Череда молитв, чтений, песнопений и нескольких личных свидетельств завершилась четырьмя вопросами, заданными Святому Отцу. В начале своего почти 50-минутного ответа, часто прерывавшегося выражениями симпатии толпы, Папа Франциск признался:
«Я знал ваши вопросы заранее и подумал над ними. Теперь всем это известно. Правда прежде всего. Они у меня здесь записаны. Итак, первый вопрос: как я в своей жизни пришел к твердой вере и что посоветовал бы сделать, чтобы укрепить слабую веру? Т.е. этот вопрос касается моей истории – истории моей жизни».
Папа сказал, что в детстве и молодости ему «хватало любви, что вырос в семье, которая просто и конкретно жила верой». Потом он поделился своими самыми ранними впечатлениями от благой вести, которую ему передавала бабушка.
«Первое благовестие происходит дома, в семье. Мне вспоминается, с какой любовью множество мам и бабушек передают веру. Это они прививают ее детям с самого начала, как пишет св. Павел в послании к Тимофею: "В моей памяти жива вера твоей бабушки и мамы" (2 Тим 1, 5). Все мамы, присутствующие здесь, и все бабушки, не забывайте о передаче веры. Мы не находим ее в каком-то абстракте. Всегда есть человек, который возвещает нам Евангелие и говорит, Кто такой Иисус, передает веру и первое христианское благовестие».
Папа поделился еще одним важным воспоминанием из юности. Когда ему было 17, он как-то пошел на исповедь в свой приход и встретил там незнакомого священника.
«Не могу сказать точно, как это произошло, не помню и не знаю, почему там был именно этот священник и почему я почувствовал потребность пойти на исповедь. Но правда в том, что кто-то меня ждал. Ждал долго. И после исповеди я почувствовал, что что-то изменилось во мне. Я был уже не тем, что раньше. Я слышал какой-то голос, зов и был убежден, что должен стать священником. И здесь скрыта очень важная истина веры. Говорят, что мы должны искать Бога, идти за Ним, просить прощения... Но, когда мы приходим к Нему, то оказывается, что Он давно уже ждет, упреждает нас.
Затем Святой Отец перешел ко второй части вопроса.
«Вы спрашивали также о слабости веры и о том, как с ней справиться. Но есть более опасный враг, чем слабость – это страх. Не бойтесь! Мы слабы, но знаем это. Он сильнее! Если ты с Ним, то не будет проблем! Дети слабее всех. А здесь их так много сегодня... Рядом с папой и мамой ребенок чувствует себя уверенно. С Господом у нас тоже есть уверенность. Вера растет с Господом, взращивается Его руками. Она дает рост нам и делает нас сильными. Если мы думаем, что можем справиться сами, то нам стоит вспомнить о том, что случилось с Петром: "Господи, я никогда не отрекусь от Тебя...". А потом запел петух, и Петр отрекся три раза. Мы слабее всего именно тогда, когда слишком полагаемся на себя. А потому мы всегда должны быть с Господом, т.е. с Евхаристией, Библией, молитвой... и, как и положено в семье, с Матерью – с Ней, потому что она приносит нам Господа. Эта Матерь знает все. Так что будем молиться к Матери Божьей, прося ее подкрепить нас. Здесь я имею в виду нашу слабость: Мария поможет, по крайней мере, могу так сказать по собственному опыту».
Второй вопрос касался евангелизации и того, как действенно передавать веру.
«Скажу только три слова. Первое: Иисус. Кто самый важный? Иисус. Если мы создаем организации и другие прекрасные вещи, но без Иисуса, то не идем вперед. Иисус важнее всего. И позвольте мне в этом месте сделать одно маленькое братское замечание в ваш адрес, можно? Все вы тут на площади кричали: "Франциск, Франциск, Папа Франциск...". А Иисус? Его вы где оставили? Мне хотелось бы, чтобы вы кричали: "Иисус! Иисус – Господь!" Ведь Он, в конце концов, сейчас здесь, среди нас! Так что с сегодняшнего дня никаких больше "Францисков", а только "Иисус", хорошо?
Второе слово – молитва. Смотреть на лик Бога, но, прежде всего, чувствовать, что Он на нас смотрит. Да, Господь смотрит на нас, видит нас еще до того, как мы придем к Нему. Говорю это опять-таки по собственному опыту, который я переживаю перед Святыми Дарами каждый раз, когда вечером иду помолиться Господу. Бывает при этом еще и немного вздремну... Это правда, потому что иногда от усталости так хочется спасть. Но Он меня понимает. И я чувствую такую радость, когда думаю о том, что Он смотрит на меня. Нам кажется, что мы должны молиться, говорить, говорить, говорить и говорить... Нет! Нам просто нужно увидеться с Господом. Глядя на нас, Он наделяет нас силой и помогает тебе свидетельствовать о Нем».
«Третье слово – свидетельство», – продолжал Папа. Но сначала нужно согласиться с Иисусом, позволить Ему вести себя, и только потом можно свидетельствовать о Нем.
«Передавать веру можно только свидетельством и любовью, Евангелием, воплощенным в нашей жизни и животворимым изнутри Святым Духом, а не нашими идеями. Свидетельство – это сотрудничество между нами и Духом Святым. Церковью движут святые, которые дают такое свидетельство. Это подчеркивали и Иоанн Павел II, и Бенедикт XVI. Сегодняшнему миру нужны свидетели. Не нужно слишком много слов: нужно говорить всей своей жизнью. Последовательность жизни – последовательность собственной жизни. Жить последовательно значит переживать христианство как встречу с Иисусом, ведущим меня к другим, а не как простую социальную реальность.
Третий вопрос касался слов Папы, сказанных в самом начале понтификата, когда он пожелал, чтобы Церковь была бедной и для бедных. Автор вопроса хотел узнать, как можно в условиях текущего финансового кризиса осуществить это желание?
«Опираясь на свидетельство. Главное, что мы можем сделать – это жить по Евангелию. Церковь – не политическое движение и не хорошо отлаженная структура. Мы – не неправительственная организация. Если Церковь превратится в неправительственную организация, то потеряет свою соль, потеряет свой вкус и станет бесполезной организацией. Не позволим дьяволу обмануть нас, потому что установка на производительность рискованна. Одно дело – возвещать Иисуса, а другое – производительность. То совсем другая категория. А для Церкви главная категория – это жизнь по Евангелию и опыт нашей веры».
После очередных одобрительных аплодисментов Папа пожаловался на то, что не может исповедовать, как делал раньше в своей епархии, и коснулся популярной сегодня темы кризиса:
«Будем помнить одно: речь идет не просто об экономическом кризисе или кризисе культуры. Мы имеем дело с кризисом человека: он в состоянии кризиса. Ему грозит уничтожение. А человек – это образ Божий! Поэтому мы должны говорить о действительно глубоком кризисе. И в этот кризисный период мы не можем думать только о себе и замкнуться в одинокой самоизоляции, унынии и бессилии перед лицом проблем. Не замыкаться! Это опасно... Замкнуться в приходе, в кругу друзей, в движении вместе со своими единомышленниками... Что будет, если Церковь закроется в себе? Она потеряет силу. Станет немощной. Будет похожа на помещение, которое долго не проветривалось, и потому там стоит затхлый смрад. Так не пойдет. Это нездоровая Церковь. Она должна выйти наружу. Куда? На жизненный маргинес, куда угодно, только бы выйти. Иисус говорит нам: "Идите по всему миру". Идите. Проповедуйте. Свидетельствуйте. Но, когда кто-то выходит наружу, то с ним может произойти то, что бывает с теми, кто выходит из дома на улицу. С ним может приключиться несчастный случай. Но я говорю вам сегодня, что мне в тысячи раз милее Церковь, с которой случилось несчастье, чем Церковь немощная, увядающая в своем мирке».
Далее Папа сказал, что бедная Церковь рождается тогда, когда выходит навстречу телу Христову. Бедность для христиан – это не просто социологическая или культурная категория, а богословская. И, наверное, богословская в первую очередь, потому что Бог уничижился, чтобы стать бедным и пойти вместе с нами. Кризис человека, о котором уже говорилось, уничтожает его, лишает его этики. Если в политике нет этики, это сильно вредит человечеству, в чем мы можем убедиться, просматривая СМИ.
«Расскажу вам одну историю. Я уже дважды рассказывал ее на этой неделе, но расскажу в третий раз. Есть такой библейский мидраш одного раввина, жившего в XIII в. Этот мидраш посвящен строительству Вавилонской башни. Нужны были кирпичи. Что это значило? Сначала масса работы, чтобы вылепить кирпичи и обжечь их в печи, потом – транспортировка наверх для укладки в стены. Так что кирпич был настоящим сокровищем. Если он падал и разбивался, то это становилось всенародной трагедией, а работника, допустившего такую оплошность, сурово наказывали за его великую провинность. А когда сверху падал человек, то никого это особо не волновало. Это было уже не так страшно. То же происходит и сегодня. Стоит лишь немного упасть банковским инвестициям, так сразу: "Ах, трагедия! Что нам теперь делать?" А когда люди умирают от голода, потому что им нечего есть, то никому нет до этого дела. В этом корень нашего нынешнего кризиса! И свидетельство бедной Церкви для бедных бросает вызов такому образу мысли».
Ватикан. В субботу, 18 мая, на площади св. Петра прошло бдение перед Пятидесятницей при участии 200 тыс. верующих, представлявших различные церковные движения и объединения. Череда молитв, чтений, песнопений и нескольких личных свидетельств завершилась четырьмя вопросами, заданными Святому Отцу. В начале своего почти 50-минутного ответа, часто прерывавшегося выражениями симпатии толпы, Папа Франциск признался:
«Я знал ваши вопросы заранее и подумал над ними. Теперь всем это известно. Правда прежде всего. Они у меня здесь записаны. Итак, первый вопрос: как я в своей жизни пришел к твердой вере и что посоветовал бы сделать, чтобы укрепить слабую веру? Т.е. этот вопрос касается моей истории – истории моей жизни».
Папа сказал, что в детстве и молодости ему «хватало любви, что вырос в семье, которая просто и конкретно жила верой». Потом он поделился своими самыми ранними впечатлениями от благой вести, которую ему передавала бабушка.
«Первое благовестие происходит дома, в семье. Мне вспоминается, с какой любовью множество мам и бабушек передают веру. Это они прививают ее детям с самого начала, как пишет св. Павел в послании к Тимофею: "В моей памяти жива вера твоей бабушки и мамы" (2 Тим 1, 5). Все мамы, присутствующие здесь, и все бабушки, не забывайте о передаче веры. Мы не находим ее в каком-то абстракте. Всегда есть человек, который возвещает нам Евангелие и говорит, Кто такой Иисус, передает веру и первое христианское благовестие».
Папа поделился еще одним важным воспоминанием из юности. Когда ему было 17, он как-то пошел на исповедь в свой приход и встретил там незнакомого священника.
«Не могу сказать точно, как это произошло, не помню и не знаю, почему там был именно этот священник и почему я почувствовал потребность пойти на исповедь. Но правда в том, что кто-то меня ждал. Ждал долго. И после исповеди я почувствовал, что что-то изменилось во мне. Я был уже не тем, что раньше. Я слышал какой-то голос, зов и был убежден, что должен стать священником. И здесь скрыта очень важная истина веры. Говорят, что мы должны искать Бога, идти за Ним, просить прощения... Но, когда мы приходим к Нему, то оказывается, что Он давно уже ждет, упреждает нас.
Затем Святой Отец перешел ко второй части вопроса.
«Вы спрашивали также о слабости веры и о том, как с ней справиться. Но есть более опасный враг, чем слабость – это страх. Не бойтесь! Мы слабы, но знаем это. Он сильнее! Если ты с Ним, то не будет проблем! Дети слабее всех. А здесь их так много сегодня... Рядом с папой и мамой ребенок чувствует себя уверенно. С Господом у нас тоже есть уверенность. Вера растет с Господом, взращивается Его руками. Она дает рост нам и делает нас сильными. Если мы думаем, что можем справиться сами, то нам стоит вспомнить о том, что случилось с Петром: "Господи, я никогда не отрекусь от Тебя...". А потом запел петух, и Петр отрекся три раза. Мы слабее всего именно тогда, когда слишком полагаемся на себя. А потому мы всегда должны быть с Господом, т.е. с Евхаристией, Библией, молитвой... и, как и положено в семье, с Матерью – с Ней, потому что она приносит нам Господа. Эта Матерь знает все. Так что будем молиться к Матери Божьей, прося ее подкрепить нас. Здесь я имею в виду нашу слабость: Мария поможет, по крайней мере, могу так сказать по собственному опыту».
Второй вопрос касался евангелизации и того, как действенно передавать веру.
«Скажу только три слова. Первое: Иисус. Кто самый важный? Иисус. Если мы создаем организации и другие прекрасные вещи, но без Иисуса, то не идем вперед. Иисус важнее всего. И позвольте мне в этом месте сделать одно маленькое братское замечание в ваш адрес, можно? Все вы тут на площади кричали: "Франциск, Франциск, Папа Франциск...". А Иисус? Его вы где оставили? Мне хотелось бы, чтобы вы кричали: "Иисус! Иисус – Господь!" Ведь Он, в конце концов, сейчас здесь, среди нас! Так что с сегодняшнего дня никаких больше "Францисков", а только "Иисус", хорошо?
Второе слово – молитва. Смотреть на лик Бога, но, прежде всего, чувствовать, что Он на нас смотрит. Да, Господь смотрит на нас, видит нас еще до того, как мы придем к Нему. Говорю это опять-таки по собственному опыту, который я переживаю перед Святыми Дарами каждый раз, когда вечером иду помолиться Господу. Бывает при этом еще и немного вздремну... Это правда, потому что иногда от усталости так хочется спасть. Но Он меня понимает. И я чувствую такую радость, когда думаю о том, что Он смотрит на меня. Нам кажется, что мы должны молиться, говорить, говорить, говорить и говорить... Нет! Нам просто нужно увидеться с Господом. Глядя на нас, Он наделяет нас силой и помогает тебе свидетельствовать о Нем».
«Третье слово – свидетельство», – продолжал Папа. Но сначала нужно согласиться с Иисусом, позволить Ему вести себя, и только потом можно свидетельствовать о Нем.
«Передавать веру можно только свидетельством и любовью, Евангелием, воплощенным в нашей жизни и животворимым изнутри Святым Духом, а не нашими идеями. Свидетельство – это сотрудничество между нами и Духом Святым. Церковью движут святые, которые дают такое свидетельство. Это подчеркивали и Иоанн Павел II, и Бенедикт XVI. Сегодняшнему миру нужны свидетели. Не нужно слишком много слов: нужно говорить всей своей жизнью. Последовательность жизни – последовательность собственной жизни. Жить последовательно значит переживать христианство как встречу с Иисусом, ведущим меня к другим, а не как простую социальную реальность.
Третий вопрос касался слов Папы, сказанных в самом начале понтификата, когда он пожелал, чтобы Церковь была бедной и для бедных. Автор вопроса хотел узнать, как можно в условиях текущего финансового кризиса осуществить это желание?
«Опираясь на свидетельство. Главное, что мы можем сделать – это жить по Евангелию. Церковь – не политическое движение и не хорошо отлаженная структура. Мы – не неправительственная организация. Если Церковь превратится в неправительственную организация, то потеряет свою соль, потеряет свой вкус и станет бесполезной организацией. Не позволим дьяволу обмануть нас, потому что установка на производительность рискованна. Одно дело – возвещать Иисуса, а другое – производительность. То совсем другая категория. А для Церкви главная категория – это жизнь по Евангелию и опыт нашей веры».
После очередных одобрительных аплодисментов Папа пожаловался на то, что не может исповедовать, как делал раньше в своей епархии, и коснулся популярной сегодня темы кризиса:
«Будем помнить одно: речь идет не просто об экономическом кризисе или кризисе культуры. Мы имеем дело с кризисом человека: он в состоянии кризиса. Ему грозит уничтожение. А человек – это образ Божий! Поэтому мы должны говорить о действительно глубоком кризисе. И в этот кризисный период мы не можем думать только о себе и замкнуться в одинокой самоизоляции, унынии и бессилии перед лицом проблем. Не замыкаться! Это опасно... Замкнуться в приходе, в кругу друзей, в движении вместе со своими единомышленниками... Что будет, если Церковь закроется в себе? Она потеряет силу. Станет немощной. Будет похожа на помещение, которое долго не проветривалось, и потому там стоит затхлый смрад. Так не пойдет. Это нездоровая Церковь. Она должна выйти наружу. Куда? На жизненный маргинес, куда угодно, только бы выйти. Иисус говорит нам: "Идите по всему миру". Идите. Проповедуйте. Свидетельствуйте. Но, когда кто-то выходит наружу, то с ним может произойти то, что бывает с теми, кто выходит из дома на улицу. С ним может приключиться несчастный случай. Но я говорю вам сегодня, что мне в тысячи раз милее Церковь, с которой случилось несчастье, чем Церковь немощная, увядающая в своем мирке».
Далее Папа сказал, что бедная Церковь рождается тогда, когда выходит навстречу телу Христову. Бедность для христиан – это не просто социологическая или культурная категория, а богословская. И, наверное, богословская в первую очередь, потому что Бог уничижился, чтобы стать бедным и пойти вместе с нами. Кризис человека, о котором уже говорилось, уничтожает его, лишает его этики. Если в политике нет этики, это сильно вредит человечеству, в чем мы можем убедиться, просматривая СМИ.
«Расскажу вам одну историю. Я уже дважды рассказывал ее на этой неделе, но расскажу в третий раз. Есть такой библейский мидраш одного раввина, жившего в XIII в. Этот мидраш посвящен строительству Вавилонской башни. Нужны были кирпичи. Что это значило? Сначала масса работы, чтобы вылепить кирпичи и обжечь их в печи, потом – транспортировка наверх для укладки в стены. Так что кирпич был настоящим сокровищем. Если он падал и разбивался, то это становилось всенародной трагедией, а работника, допустившего такую оплошность, сурово наказывали за его великую провинность. А когда сверху падал человек, то никого это особо не волновало. Это было уже не так страшно. То же происходит и сегодня. Стоит лишь немного упасть банковским инвестициям, так сразу: "Ах, трагедия! Что нам теперь делать?" А когда люди умирают от голода, потому что им нечего есть, то никому нет до этого дела. В этом корень нашего нынешнего кризиса! И свидетельство бедной Церкви для бедных бросает вызов такому образу мысли».
По мат. Ватиканского радио
Перевод: А. Нурланов
мы в соцсетях
