Великая энциклика «Humanae vitae» Папы Павла VI

Подробности

Категория: Газета "Кредо" №6-7(274-275)'18

Опубликовано 03.07.2018 14:55

Просмотров: 1036

Папа Франциск, совсем недавно, подарил нам апостольское Послание «Gaudete et Exsultate», основанное на призыве к святости в современном мире. Святость, которая на протяжении долгого времени рассматривалась немногими и для немногих, напротив, является призванием для каждого крещенного, и глубоко связана с опытом радости. Быть святыми – значит испытывать единую красоту и сострадание, которые не имеют начала в моралистическом усилии, а открывают к бесконечному желанию добра и аутентичности.

В этом году исполнилось 50 лет великой энциклики Папы Павла VI, опубликованной 25 июля 1968 г. «Humanae vitae» – послание, переданное супругам для испытания истины и красоты в их жизни, а также храбрая позиция по защите жизни. Тот, кто призван к супружеству и семейной жизни, тот призван стать святым на этом пути, рождаемом в Таинстве.
«Поэтому да не будет рассматриваем брак как происходящий от некоей случайности или от слепого стечения природных сил, тогда как в действительности его в своей премудрости и провидении установил Бог Творец для того, чтобы осуществить в людях Свой замысел любви. Поэтому через взаимное отдание себя, которое им свойственно и исключительно им, супруги стремятся к тому личному общению, посредством которого они помогают друг другу достичь совершенства, чтобы стать соучастниками Бога в деле рождения и воспитания новой жизни» (HV, 8). Когда некоторые Папы оказались в исторических ситуациях, таких сложных, когда изменения в социальных и религиозных сферах стали набирать обороты (см. HV, 1-2). Павел VI оставил в наследие действующий Собор и состояние ферментации во всей Церкви. Именно он, превосходно подготовленный Провидением, должен был председательствовать, внутри милосердия, при внедрениях в жизнь Церкви противоположных сил: порывов идти вперед и сил торможения. В его терпеливых, взвешенных, часто инновационных решениях, очевидна бесспорная последовательность и линейность. Сегодня все признают тот ясный ум, которым он руководствовался, что привел к свершению Собора, и разумное страдание, внутри которого он ввел Церковь в мучительный период после Собора. Некоторые из его смелых решений, которые для кого-то кажутся «некими запретами», впоследствии, по многим аспектам, были признаны пророческими.
В 1968 году, когда была опубликована энциклика «Humanae vitae», мир переживал глубокие преобразования, а наука стала «запускать руки» в механизмы репродукции. Папа Павел VI захотел ответить на новые вызовы, осознавая, что вопрос не ограничивается только «оберткой», а подразумевает будущее народов. В 1963 Папа Иоанн XXIII основал Комиссию, которая стала заниматься «новыми вопросами, относящимися к супружеской жизни, и в особенности, прямому регулированию рождаемости». Папа Павел VI собрал результаты работ тех экспертов и, именно через эту энциклику, дал окончательные ответы на эти «серьезные вопросы». Документ состоит из 31 параграфа и разделен на три части: I. Новые аспекты проблемы и компетенция учительства; II. Принципы доктрины; III. Пастырские директивы.

Социальная энциклика

Было бы ошибочным принижать энциклику «Humanae vitae» до учительского документа лишь о супружеской сексуальной морали, потому, как на самом деле, она несет глубокое социальное переживание. Размышление Папы Павла VI в действительности ссылается на проблемы демографического роста, изменение социальных, культурных и экономических условий, новой роли женщин и развитие науки в сфере господства над природными процессами (см. HV, 3). В этом контексте Папа объясняет и то, что в общем сознании встает решающий вопрос: стоит ли доверять задачу передачи жизни разуму человека, чувствующему себя «взрослым», и его воле, больше, чем биологическим ритмам его организма. Именно в этом Павел VI видит один из наибольших рисков.

Надоедливость авторитета

Использование методов искусственного регулирования рождаемости в действительности открывает горизонты, которые, пересекая сферы персонального выбора, достигают социальных и политических сфер (см. HV, 17).

Это новое положение вещей ставит новые вопросы… «Может быть, стоит считать, что цель деторождения более относится ко всей супружеской жизни, нежели также к отдельным [супружеским] актам. Спрашивают, более того, может быть, благодаря осознанию своих обязанностей, которым теперь в большей степени обладают люди, уже настало то время, когда дар продолжения жизни следует уже вверить более разуму и воле, нежели определенным особенностям своего тела» (HV, 3).
Этой тенденции Папа противопоставляет христианское видение: «Вопрос о производстве потомства, как и всякий вопрос, касающийся человеческой жизни, кроме некоторых частных доводов того же рода – каковы суть те, кои именуются биологическими или психологическими, демографическими или социологическими – должны рассматриваться так, чтобы они включали всего человека и всё то служение, к которому он призван, которое не ограничивается только природными и земными вещами, но простирается и к вещам сверхприродным и вечным» (HV, 7).

«Разумеется, вопросы такого рода требуют от Церковного Учительства нового и более глубокого рассмотрения в том, что касается основ нравственного учения о браке, которое основывается на естественном законе, иллюстрируемом и обогащаемом Божественным Откровением» (HV, 4).

Природа супружеской любви

«Прежде всего, есть любовь чисто ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ, т.е. чувственная и духовная. Поэтому речь идет не только о простом импульсе природы или чувств, а также, главным образом, об акте свободной воли… так чтобы супруги сделались едины душой и сердцем и вместе достигали своего человеческого совершенства». Эта любовь является всеобъемлющей, свободной от эгоистических расчетов, в ней муж и жена щедро делятся всем, ничего не утаивая друг от друга. «Кто любит суженого своего на деле, тот любит его не за то, что от него получает, но ради него самого; поэтому охотно отдает ему всего себя. Поэтому супружеская любовь является ВЕРНОЙ и ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ и пребывает такой до окончания земной жизни… Хотя сохранить супружескую верность иногда бывает трудно, никому, однако, не дозволяется считать, что это невозможно... из нее, как из некоего источника, проистекает глубокое и длительное счастье. Наконец, эта любовь ПЛОДОНОСНА, и хотя этим аспектом не исчерпывается супружеский союз, но всё же он направлен к тому, чтобы порождать новые жизни. Брак и супружеская любовь по своей природе ориентированы на рождение и воспитание потомства. Дети, безусловно, являются величайшим даром брака и в большой степени содействуют благу самих родителей» (HV, 9).

Каждый ли сексуальный акт должен
быть направлен на воспроизведение?

В этом глобальном видении человека Павел VI описывает супружескую жизнь, предлагая видение более открытое и широкое, чем те отрывки, которые часто говорят о католической сексуальной морали. Самым распространенным из них является утверждение, что Церковь осуждает любой сексуальный акт, не направленный на воспроизведение. Это видение не соответствует тому, что утверждается в «Humanae vitae», где, с одной стороны, требуется открытость на жизнь, а с другой, подчеркивается то, что воспроизведение идет в ногу с единством супругов: таким образом супружеский акт не является только способом зачатия детей, но также выражением единства между супругами, которое для христиан имеет сакраментальную ценность. Из этого и исходит призыв Павла VI к ответственному родительству и регулированию рождаемости, прислушиваясь и уважая природные ритмы.

Естественному – «да»,
искусственному – «нет»

Павел VI осознаёт возражение, которое может возникнуть: «Почему откладывание зачатия, используя периоды неплодности – законно, тогда как использование искусственных методов – нет? «В первом случае супруги законно используют способность, данную им от природы; во втором случае они препятствуют тому, чтобы порядок деторождения следовал по своим природным законам» (HV, 16). Вот почему абсолютно исключается «в качестве законного способа регулирования числа детей», прямое прерывание уже начатого процесса воспроизведения, особенно аборт, но также постоянная или временная стерилизация, как мужская, так и женская. «Также недопустимым – добавляет Папа – является всякое действие, которое как в предвидении, так и во время осуществления супружеского соития, либо после него имеет целью или является средством, чтобы воспрепятствовать зачатию» (HV, 14).

Следовательно, супружеская любовь требует от мужа и жены осознания своей миссии «ответственного родительства». В биологическом аспекте «ответственное родительство» означает знание биологических процессов и уважение к ним. При этом человеческий интеллект открывает биологические законы в силе сотворения жизни, в известной мере определяющие личность. В физическом, экономическом, психологическом и социальном аспектах «ответственное родительство» означает либо обдуманное и щедрое решение создать многодетную семью, либо решение – по серьезным причинам и с должным уважением к моральному закону – отложить на время или даже на неопределенный период рождение нового члена семьи.

«Сознательное родительство, о котором идет речь, влечет за собой иной довод интимного характера, относящийся к нравственному порядку, который называют объективным и установленным Богом, и коего истинным истолкователем является правая совесть. […]. Из этого следует, что в передаче дара жизни им непозволительно руководствоваться своими решениями» (HV, 10).

Супружество – дом любви,
а не только долга

Другое принижение, часто приписываемое христианскому видению, – это идентификация супружества как связи, основанной на чувстве долга. Павел VI сметает эту ошибку, ставя на первое место супружескую любовь: она сакраментальна, то есть является образом любви Бога, но также она «чувственна и духовна», она любовь «всеохватывающая» и «верная». Из этих характеристик, подчеркивает Папа, «проистекает глубокое и длительное счастье». Поэтому супружество, со всей его сложной динамикой, является прежде всего дорогой, ведущей к счастью, а также даром, как в отношениях между супругами, так и в воспроизведении.

«Эти акты… являются честными и достойными; и они не перестают быть дозволенными, даже если предвидится их бесплодие по причинам, никак не зависящим от воли супругов, поскольку не прекращается их направленность на знаменование и укрепление супружеской связи. […]. Ибо Бог природные законы и сроки оплодотворения так разумно устроил, что они сами по себе порождают интервал между последующими рождениями. Однако Церковь… учит, что необходимо, чтобы каждый акт супружеской близости оставался сам по себе нацелен на порождение [новой] человеческой жизни» (HV, 11).

«Таковая доктрина… основывается на нерасторжимой связи, установленной Богом, между знаменованием [супружеского] единства и знаменованием продолжения рода, которые оба присущи супружескому акту, и эту связь человеку расторгать по своей воле не дозволено» (HV, 12).

«Акт взаимной любви, связанный с ущемлением способности передачи жизни… нарушает Божественный замысел… и противится воле первого Творца человеческой жизни. […]. Тот же, кто наслаждается даром супружеской любви, сохраняя [неповрежденными] законы деторождения, тот рассматривает себя не как господина источников жизни, но скорее как служителя замысла, инициированного Творцом» (HV, 13).

«Поэтому, основываясь на сих началах человеческого и христианского учения о браке… совершенно недопустимо… прямое прерывание уже начатого рождения и, в особенности, прибегать к аборту, даже если он делается в целях исцеления. Равным образом… должна быть осуждена прямая стерилизация… Также недопустимым является всякое действие, которое как в предвидении, так и во время осуществления супружеского соития, либо после него имеет целью или является средством, чтобы воспрепятствовать зачатию» (HV, 14).

«При этом Церковь не считает незаконными те способы лечения, которые необходимы для исцеления телесных болезней, хотя бы из этого лечения и возникали препятствия для зачатия, в том числе и предвидимые заранее, лишь бы это препятствие по какой-то причине не являлось непосредственной целью» (HV, 15).

«Итак, если для того, чтобы увеличить промежуток между последующими рождениями, наличествуют уважительные причины… Церковь учит, что в этом случае супругам дозволяется, учитывая естественные закономерности, внутренне присущие детородным функциям, иметь супружескую близость лишь в те периоды, когда зачатие невозможно…» (HV, 16).

Необходимо обратить «внимание на то, что может воспоследовать, если применять средства и доводы для искусственного сдерживания деторождения. Во-первых, они должны задуматься, как широк и легок путь, который таковой способ действий может открыть для супружеской неверности и для повсеместного падения нравственной дисциплины. […]. Следует также опасаться, чтобы мужья, привыкшие к этим способам предотвращения зачатия, не забыли о должном уважении к женщине и не стали использовать их как инструмент, служащий удовлетворению их вожделений, в ущерб телесному и душевному равновесию женщин, и более не воспринимать их как спутниц жизни, к которым следует относиться с любовью и уважением. Наконец, надо тщательно взвесить, какую опасную власть даст это земным правителям… […]. И это, конечно же, случится, если люди… позволят правительствам вмешиваться в глубоко интимный и присущий лишь супругам дар [передачи жизни]» (HV, 17).

«Сохраняя в целости нравственные законы супружества, Церковь прекрасно осознаёт, что она тем самым помогает установлению истинного гражданского мира между людьми; и кроме того побуждает человека, чтобы он не отказывался от своих обязанностей за счет использования искусственных технологий; таким образом, Церковь сохраняет в безопасности само достоинство супругов» (HV, 18).

Пастырская часть

В конце, документ дает конкретные указания для того, чтобы христианское видение помогало бы развитию народов всего мира. Поэтому Папа обращается к «общественным властям», «людям науки», «христианским супругам», «медикам и санитарному персоналу», «священникам» и «епископам».

«Учение Церкви о правильном упорядочении деторождения, представляющее собой провозглашение самого Божественного закона, без сомнения многим покажется трудновыполнимым или, более того, невыполнимым. […]. Более того, он не может быть соблюден без помощи благодати Божией» (HV, 20).

«Справедливое и достойное упорядочение долженствующего родиться потомства требует от супругов… совершенного владения собой и своими влечениями. Несомненно, что управление природными импульсами… требует аскетизма» (HV, 21).

Необходимо «установить такой порядок вещей, который благоприятствовал бы взращиванию целомудрия» (HV, 22).

Энциклика «Humanae Vitae» спасла жизни миллионов детей, которые могли бы никогда не родиться.
Отказ от контрацепции не является для католиков идолом, потому что центральный пункт вопроса состоит в том, ставим ли мы или нет Бога в центр нашей привязанности. Позволяем ли мы Ему формировать наше сердце. Необходимо ли отношение с супругом или супругой для большей встречи с Господом?
Если мы думаем, что способны решать, когда дать жизнь или дать ли ее вообще, то вероятнее всего победит страх или осторожность, а не смелость быть помощниками Бога. Тот, кто хочет иметь за собой последнее слово касательно собственной способности воспроизведения и решает опираться на собственные силы, никогда бы не посмел произвести на свет ребенка, думая о том, что нужно в одиночку обеспечить ему будущее. Тот, кто напротив решает довериться Богу, даже в том, что является собственно самым великим свершением супружеского призвания, то есть отношений, – даже физических, с супругом или супругой, – тот отдает в руки Господа свою жизнь и жизнь своей семьи, и он никогда не разочаруется. Зная только то, что ребенка посылает тебе Бог, можно осмелиться на многое. Верующий знает, что Бог возьмет это на себя. И в этом заключается красота «Humanae vitae» и величие, к которому призваны семьи.

Павел VI был простым Папой, человечным, и в повседневной жизни, и во время встреч с людьми, и в моменты важных решений; он был верен себе и своей миссии.
Истинный проповедник слова, он имел отвагу идти вперед и в пастырской миссии, которой был охвачен, и в деятельности соборного обновления, включая смелое решение принять позицию защиты жизни через энциклику «Humanae vitae».

Дар жизни совпадает с даром счастья – это есть осознание встречи со Христом, которое, как зарождающаяся заря, пробуждается в каждом из нас. Всё будет сделано нами, любая будет пройдена дорога, с условием, что это есть уверенное начало нежности и милосердия, которое никогда не сдается и которое как предчувствие, преследует и ищет нас.
Поэтому святость не является результатом гностического знания или океанической воли совершенства, она не является повторением модели, но прыжком в жизнь, правильное отношение к самому себе и к реальности.
Поэтому святость – это не опция, не фетиш прошедшего мира, а то, чего ждет каждое сердце. То, к чему призван каждый. Праздник, приготовленный для всех, осознание любви, ради которой на самом деле стоит оставаться человечными, оставаться свободными и быть открытыми перед Тайной. Опыт, основываясь на котором, на закате дня или жизни каждый может посмотреть назад, будучи благодарным и уверенным, что ничего из того, что было нам дано, не было бесполезным. Будьте готовы принять в смиренной работе домохозяйки, на фабрике, в офисе или в слезах моментов боли молчаливое дыхание Тайны, Которая не забыла о нас.
Сердце всего – красота, которую Павел VI предлагает через эту энциклику, – это сделать любовь между супругами дорогой блаженства, то есть счастья.
Павел VI, оставаясь верным и защищая веру, претерпев без возможности ответить белое мученичество протеста, 19 октября будет провозглашен Блаженным.

Епископ Аделио Дель Оро








.