Блаженный Владислав Буковинский

(1904-1974)

 

1. Св. Иоанн Павел II, лично знавший Блаженного Владислава Буковинского, называл его героическим свидетелем веры и защитником страдающих от преследований. Для Папы Франциска он был неутомимым апостолом Евангелия и пастырем по сердцу Христа.

 

В действительности отец Буковинский был мужественным миссионером Христа на обширных территориях Восточной Европы, где царствовала в те времена репрессивная идеология, стремящаяся искоренить из сердца человека все религиозные чувства. Он стал паломником братства и утешения, в многочисленных семьях, рассеянных в этой великой и благородной стране. Он полюбил свою новую родину всем сердцем, проявляя своим примером свидетельство абсолютной верности Христу и Церкви. Его останки, хранящиеся здесь, в кафедральном соборе, почивают под материнским взглядом Божией Матери, учительницы святости и матери милосердия. Ей наш Блаженный вверял защиту Церкви и часто повторял верующим: «Вы не должны бояться. Божия Матерь спасет вас и защитит вас».

Отец Буковинский – это слава и гордость Церкви в Казахстане. Беатификация – это празднование святости этого священника, героического щедростью в служении ближним, оставившего со своим рвением прочное наследие добра.

 

2. Во времена религиозных преследований, состоящих из физических и нравственных страданий, о. Буковинский нашел свое надежное убежище в вере в Бога и в его провидение. Его одеяние святости украшено тремя духовными алмазами: веры, надежды и любви, являющимися даром, который Пресвятая Троица дарует нам при крещении.

 

Его вера была глубокой, твердой, непоколебимой, как у Авраама. Заключенный в 1940 году в Луцке, он сам рассказывает диалог между ним и судьей атеистом. Тот, подняв голову от газеты, спросил: «Что вы там делаете?». Я: «Я молюсь Богу». Он, внезапно встав, крикнул: «Здесь запрещено молиться Богу». Я: «Успокойтесь. В будущем я буду молиться так, чтобы Вы этого не заметили».

После каждого периода заключения он возвращался домой истощенным, но обновленным духовно. С молитвой он преодолевал страх, голод, насилие, продолжая свое служение, рискуя быть арестованным и отправленным обратно в ГУЛАГ. Ежедневная Св. Месса, размышление над Словом Божиим, Розарий, – Марианская набожность и почитание святых были его духовным оружием. Он произносил с убеждением Марианскую молитву «Под твою защиту».

 

Он проповедовал даже в ГУЛАГе. Во время заключения его розарий был сделан из хлебных шариков, связанных шпагатом, и с крестом из проволоки. Он всегда носил с собой маленькую статую Матери Божьей. Во время празднования церковных праздников, несмотря на запрет, он пел Марианские гимны. Францисканец отец Грабски рассказывал, что идя каждый день на каторжные работы в шахту, о. Буковинский просил его рассказать ему историю святого Франциска Ассизского, святого смирения и веры. Лагерь стал для него амвоном, с которого он учил любви к Богу и примирению с ближним. Он часто повторял: «Вера ломает стены».

В 1955 году пришло известие о возможности возвращения на родину. Все почувствовали радость возвращения к семье. Отец Буковинский отказался: «Я остаюсь здесь, – сказал он, – потому что здесь я должен нести верующим религиозное утешение; в Польше есть много священников, но здесь их нет». Так он стал странствующим миссионером по всей территории Казахстана, исповедуя, служа Мессу, крестя, уча катехизису. Он призывал семьи не бояться иметь крест в доме.

 

3. Среди униженного и угнетенного народа о. Буковинский был человеком надежды. Он был убежден в возрождении Церкви на Востоке и особенно в возвращении России ко Христу. Аресты и депортация были для него знаками Провидения, которое хотело, чтобы в тех местах страданий присутствовал священник. Даже атеисты становятся для него инструментами воли Божьей. В лагере Джезказгана, где условия жизни и труда были очень тяжелыми, он поддерживал заключенных словами утешения. Таким образом, он мог примирить с жизнью тех, кто жил в отчаянии. Несмотря на запрет, он мог организовать рождественские и пасхальные праздники. С другими священниками он проповедовал духовные упражнения, исповедовал, служил Мессу, раздавал Причастие. Молитва на Рождественский сочельник 1953 года, им составленная, содержит слова благословения и надежды: «Богомладенец, подними ручку. [...] Благослови заключенных и депортированных. Благослови наши семьи, которые в этот святой вечер Сочельника проливают слезы печали и ностальгии из-за болезненного и вынужденного разделения с теми, кого они любят больше всего. Это Рождество Господне да углубит в нас надежду на лучшее будущее, в котором печаль и ностальгия превратятся в радость».

 

Однажды в Караганде, во время, когда он служил Мессу, пришла милиция и запретила ему продолжать, приказав людям уйти. Когда милиция ушла, наш Блаженный сказал верующим: «Я не могу служить Мессу, и вы, по их команде, должны уйти. Я, однако, несмотря на это, ее отслужу. Кто хочет уйти, пусть уходит, кто хочет остаться, пусть останется». Никто не ушел. «Если он не боялся, – рассказывал свидетель, – мы также не боялись».

Он часто повторял, что на протяжении всей своей жизни он всегда находился в месте, желаемом для него Провидением. Он помогал семьям, испытывающим проблемы с большим количеством детей, мужчинам, пристрастившимся к алкоголю; он посещал больных и пожилых людей; он венчал; он направлял молодых людей следовать своему призванию; он обращал атеистов. И всё это он делал с простотой и радостью. Один свидетель утверждает: «По его поведению, по его словам, по его спокойствию и подлинной радости можно судить, что он был человеком большой надежды. Он подчеркивал, что период атеизма закончится, и многие в Советском Союзе вернутся к Богу. В этом он был уверен». Он говорил: «Россия похожа на засушливую степь. Просто хватит бросить искру и вспыхнет вера и надежда».

Одна женщина из Караганды вспоминает: «Он имел большое доверие к Божественному Провидению. Его приход к нам приносил радость каждому человеку; особенно мы, дети, ожидали его прибытия. Времена были очень трудными, мы страдали от голода, а он всегда повторял, что “придут лучшие времена”». Он был первым, кто распространял весть Иисуса в Казахстане, весть Божьего Милосердия.

 

4. Милосердная любовь была тем, что зажигало его сердце. Его катехизация, простая и существенная, была евангельским призывом любить Бога и ближнего. Таким образом он мог обращать не только обычных людей, но и образованных. Один из них, доцент карагандинского университета, утверждает, что, несмотря на опасность депортации и принудительного труда, он продолжал обучать катехуменов и крестить их. Даже процессы становились амвонами свидетельства и евангелизации. Кающимся, бывшим жертвам системы, лишенной Бога и полной ненависти, он всё время повторял о необходимости избегать обиды и любить Бога и ближнего. Войдя в дом для Мессы, он клал на стол мраморный камень с мощами и опускался на колени, чтобы помолиться перед началом ее служения. Как это ни парадоксально, нечеловеческие условия жизни в тюрьмах и лагерях влияли положительно на его личность, на его милосердную любовь. Они смогли сделать его более милосердным, прощая и извиняясь. Он не боялся помогать семьям депортированным советской властью в Сибирь, принося им пищу и молитвенник, поддерживая их словами утешения. Он делился с нуждающимися тем, что имел, он предлагал убежище людям, бегущим от бомбежек, он заботился о военнопленных.

 

Он испытал преследования и депортацию как со стороны нацистов, так и коммунистов. Всё это не ослабило его веру. Напротив, как показывают слова одного свидетеля, «Отец Буковинский был известен в лагере, потому что тайно, рискуя своей жизнью он служил Мессу, он ходил по лагерю и нес духовную помощь посредством разговоров. Он был единственным, кто разделял свою пищу с другими. Другие священники получали посылки, но никто из них не разделял их с нуждающимися. Буковинский, однако, делился тем, что получал, с заключенными. Он помогал не только католикам, но каждому, кто нуждался в помощи». Его милосердные жесты были повседневными: он помогал слабым носить дрова, делился едой, давал теплое белье тем, кто в нём нуждался, несмотря ни на национальность, ни на вероисповедание. Эти жесты, сопровождающиеся словами поддержки, поднимали нравственность заключенных, спасая их от страха и отчаяния. Он не мог возвратить ближнему свободу, но он воспитывал его, чтобы тот был свободным внутренне. Он говорил, что не так бедная одежда оскорбляет человеческое достоинство, как его плохое поведение. Согласно многочисленным свидетельствам, в аду зла, несправедливости, вреда, боли и страдания, отец Буковинский был примером хорошего человека. Один свидетель вспоминает этот эпизод: «В моем доме люди клали деньги на стол для пожертвования за Мессу. Священник не протянул руку, чтобы взять их, и, когда я отдал их ему, он сказал мне, чтобы я их взял и купил молоко для ребенка».

Подражая Иисусу, он имел очень большое милосердие по отношению к своим гонителям. Он часто говорил: «Если кто-то против тебя, ты выходи ему навстречу». Несмотря на страдания и унижения, он никогда не позволял ненависти, ярости и гневу, отравить его: «Любовь к врагам, – сознался он, – не была только красивой теорией в моей жизни на Востоке». Для него эта заповедь не была утопией, но реальностью. Один священник, который также был заключенным в лагере, признался: «В этом аду зла, несправедливости, вреда, боли и страдания я искал человека, пример для меня: этот пример дал мне Владислав Буковинский [...]. Сколько света, утешения и силы изливали в наши сердца его слова. Благодаря этим словам мы продержались».

 

5. Что говорит нам сегодня наш Блаженный? Однажды он писал: «Мое счастье заключается в счастье других». Поэтому о. Буковинский оставляет нам весть радости, братства и надежды.

Он повторяет нам слова апостола Павла: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? [...] Но всё сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 8, 35-39).