Смирение – это истина, а истина в том, что без Бога мы ничто
св. Пий Пьетрельчинский, 21.09. 2020 г.
Человеческую душу способны исцелить лишь слова истины. И именно таковы слова великого стигматика и мистика св. падре Пио (+1968 г.): на этот раз о смирении, нашей убогости и ничтожности, в которой можно встретиться с Богом:
«Господь дает нам понемногу познавать, насколько мы ничтожны. Действительно непонятно, как кто-то, у кого есть разум и совесть, может возгордиться».
«И всё же говорю вам: любите свою убогость. Дочери мои, любить свою убогость – значит быть смиренными, мирными, добрыми и доверчивыми в минуты мрака и бессилия, не терять мира, как я говорю, не тревожиться, не беспокоиться из-за всего, а всем сердцем, не говорю, что с радостью, а искренне и терпеливо принимать этот крест и крепиться во мраке. Если вам это удастся, то вы полюбите свою убогость. Ведь, в конце концов, что такое убогость, если не мрак и бессилие?»
«Нам также нужно было бы просить нашего дражайшего Иисуса о смирении, уповании и вере, которые отличали нашу св. Клару, чтобы подобно ей горячо молиться Иисусу, отдаваться Ему, чураться этого лживого миропорядка, где всё – безумие и суета. Всё проходит, остается только Бог для наших душ, если мы знаем, как правильно Его любить».
«Есть определенная разница между добродетелью смирения и убогостью, потому что смирение – это признание собственной убогости. Высшая степень смирения состоит не только в том, чтобы признавать свою убогость, но и в том, чтобы любить ее. К этому я вас и призываю».
«Одни добродетели презираются, а другие почитаются. Терпение, доброжелательность, смирение и простота – обычно презираемые добродетели. Подавать милостыню, быть доброжелательным и заботливым – это чтимые добродетели. Милостыня и прощение – это добродетели, рождаемые любовью. Первая почитается, а вторая презирается миром. Мне бывает неуютно в обществе некоторых людей, и я тоже им в тягость: вот убогость, прибавленная к испорченности».
«Главное – вы должны упорно стоять на фундаменте христианской справедливости и доброты – добродетели, в которой ясно проявляется смирение: внутреннее и внешнее, но скорее внутреннее, чем внешнее, скорее искреннее, чем демонстративное, скорее глубокое, чем зримое.
Помните, что на самом деле вы – ничто: вы – убожество, слабость; вы – нескончаемый и неиссякаемый источник извращения, способный превратить добро во зло, распространяющий добро лишь на себя и оправдывающий зло из-за своей любви ко злу и ради него презирающий высшее Добро.
Не будьте никогда собой довольны, какое бы добро вы ни нашли в себе, потому что всё доброе исходит от Бога, и Ему мы должны воздавать честь и хвалу. Не ждите награды за это добро».
«Уверен, что вы хотите знать, какие уничижения самые лучшие, и я скажу вам, что это те, которых мы не выбирали, а еще лучше те, которые наименее нам нравятся или же которых мы наиболее чураемся, иными словами: наше призвание и профессия. Мои дражайшие дочери, кто даст нам благодать по-настоящему любить наше унижение? Никто другой не может сделать это, кроме Того, Кто так возлюбил Свое, что, дабы сохранить его, решился умереть. И этим всё сказано».
«Хотя я не такой, каким Господь хотел видеть меня, чувствую всё же, что больше усилий мне стоит поступок гордыни, чем поступок смирения. Потому что смирение – это истина, а истина в том, что я – ничто, и что всё хорошее во мне от Бога. Часто мы даже портим в себе то добро, которое дал нам Бог. Когда люди просят меня о чём-то, я думаю не о том, что могу дать, а о том, что не могу дать. Думаю о множестве душ, которые всё время жаждут дара Божьего, который я не смог им дать.
Каждое утро Иисус вкладывает в нас часть Себя, пронизывает всё наше бытие и дает нам всё. Так почему же в нас не прорастает росток смирения, и не расцветают его цветы? С другой стороны, дьявол, который не может проникнуть в нас так глубоко, как Иисус, быстро выращивает в нас ростки гордыни. И это не к добру нам. Вот почему мы должны сражаться и карабкаться к вершине. И в этом истина: мы никогда не доберемся до вершины без встречи с Богом. А чтобы встретиться с Ним, мы должны подниматься, а Он – спускаться. Но, когда силы кончаются, нужно остановиться и смириться, так как именно в этом смирении мы встретим Бога, нисходящего в сердца смиренных».
«Истинное смирение сердца скорее то, которое мы чувствуем и которым живем, а не то, которое мы выставляем напоказ. Мы всегда должны быть смиренны пред Богом, но не с ложным самоуничижением, ведущим к унынию, порождающим злобу и отчаяние. Мы должны скромно думать о себе, считать себя ниже других и не ставить свою пользу выше чужой. Вспомните, что Иисус часто называл себя «Сыном Человеческим», скрывая тем самым Свою божественную природу».
«В этом мире никто из нас ничего не заслуживает. Это милостивый к нам Господь одаривает нас Своей бесконечной добротой, потому что всё прощает нам».
Отец Пий и вечность
Карл Вагнер, 21.09.2016 г.
Личное свидетельство о святом падре Пио (+1968 г.) Карла Вагнера: на тему вечного предназначения некоторых душ
Как-то я попросил о. Пио сказать мне, как предстал пред судом Божьим мой брат, погибший на войне. Лицо монаха прояснилось: «Он уже с Господом на небесах!» Молодой юрист спросил о своем деде, умершем четыре года назад. «Твой дедушка был врачом и, выполняя свою работу, совершил много добрых дел, а потому он созерцает на небесах Бога». Тогда юрист спросил о другом деде, умершем пятнадцать лет назад. То был равнодушный к религии человек: «В чём мне исповедоваться? – говаривал он. – Я ничего не крал, никого не убивал». Или: «Зачем мне ходить на Мессу по воскресеньям? Уж лучше помолюсь дома или на свежем воздухе!» Но, как известно, люди такого рода не молятся вообще. Услышав этот вопрос, о. Пий побледнел и дрожащим голосом ответил: «Не могу смотреть на него: такой он страшный, мечется в вечном пламени!»
Мужчина бросил жену с двумя детьми и уже три года жил с другой. Он заболел и, поддавшись уговорам друзей, перед смертью принял таинство елеопомазания. Его первая жена на исповеди спросила о его судьбе. «Скажу тебе, потому что знаю, что ты вынесешь. Душа твоего мужа проклята навсегда. Приступая к таинству больных, он скрыл многие грехи, не раскаялся и не питал добрых намерений. Он также согрешил против милосердия Божьего, потому что говорил, что будет наслаждаться жизнью, а к Богу обратится в старости». Ведь каждый из нас должен выбрать один из трех крестов, которые стояли на Голгофе: умереть либо невинным вместе с Иисусом, либо с покаянием, как разбойник справа, либо без покаяния, как богохульник слева. Выбор за нами.
Одна знакомая после исповеди спросила о покойной сестре, но отец промолчал. Когда через три недели она исповедовалась снова, он сам сказал ей: «Твоя сестра уже на небесах!» «Так вы, отец, молились и страдали за нее, чтобы она освободилась из чистилища? Вы терпите столько боли каждый день! Может быть, я могла бы теперь выстрадать то, что вы выстрадали ради души моей сестры?» Монах серьезно ей ответил: «Милая моя, ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты бы не пережила такой боли!»
Письменных ответов на подобные вопросы о. Пио не дает: «Я – не небесное справочная», – шутит он в таких случаях.
Одна любопытная женщина пришла на исповедь с целым списком умерших, но он ей посоветовал: «Если тебе так это интересно, съезди в вечность и посмотри сама, кто где находится».
.
.
