Дорогие братья и сестры!
Бог, являясь человеку, дает ему свободу: «Я – Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх 20, 2). Такими словами начинается Десятисловие, данное Моисею на горе Синай. Народ прекрасно понимает, о чем именно, о каком исходе идет здесь речь: в его плоти все еще жива память о рабстве. Он получает десять повелений в пустыне как указатели пути к свободе. Мы называем их «заповедями», подчеркивая тем самым силу любви, с которой Бог воспитывает Свой народ. Это действительно могучее призвание к свободе. И оно не ограничивается одним событием, потому что созревает в пути. И как у Израиля в пустыне все еще остается Египет внутри него, и потому он часто сожалеет о прошлом и ропщет против небес и против Моисея, так и сегодня народ Божий носит в себе гнетущие узы, от которых ему следует избавиться. Мы можем в этом убедиться, когда теряем надежду и бредем по жизни, как по пустыне, не видя земли обетованной, к которой нам всем вместе стоило бы идти. Великий пост – это время благодати, когда пустыня вновь становится, как возвещает пророк Осия, местом первой любви (ср. Ос 2, 16-17). Бог воспитывает свой народ, чтобы тот вышел из рабства и пережил переход от смерти к жизни. Как некий жених, Он вновь влечет нас к Себе и шепчет слова любви нашему сердцу.
Исход из рабства к свободе – это не какой-то абстрактный путь. Чтобы наш Великий пост тоже был конкретным, первым шагом должно стать желание видеть реальность. Когда Господь позвал Моисея из пылающей купины и говорил с ним, он сразу же открыл Себя как Бога, Который видит и, прежде всего, слышит: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби егои иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (Исх 3, 7-8). И сегодня также вопль массы угнетенных братьев и сестер доходит до небес. Спросим же себя: доходит ли он и до нас? Сотрясает ли? Волнует ли он нас? Множество факторов отдаляет нас друг от друга, отрицая братство, которое изначально связывает нас.
Во время своей поездки в Лампедузу я противопоставил глобализации безразличия два вопроса, которые звучат все более актуально: «Где ты?» (Быт 3, 9) и «Где брат твой?» (Быт 4, 9). Наш великопостный путь будет конкретным, если, снова их услышав, мы исповедуем, что по сей день остаемся во власти фараона. Эта власть опустошает нас и лишает чувств. Навязывает такую модель роста, которая нас разделяет и отнимает будущее. Она загрязняет собой землю, воздух и воду, но загрязняет также души. Ведь, хотя в крещении началось наше освобождение, внутри нас продолжает жить необъяснимая тоска по рабству. Это нечто вроде влечения к вещам уже известным нам и потому надежным в ущерб свободе.
Мне хотелось бы еще обратить ваше внимание на одну немаловажную деталь в рассказе об Исходе: это Бог видит, проникается состраданием и освобождает, а не Израиль просит об этом. И Фараон, по сути, тоже душит мечты, крадет небеса, пытается убедить, что мир, где попирается достоинство и отрицаются подлинные узы, не изменить. И ему удается это – привязать к себе. Пусть каждый спросит самого себя: хочу ли я нового мира? Или готов пойти на компромисс со старым? Свидетельство множества братьев-епископов и огромного числа сеятелей мира и справедливости все более убеждает меня в том, что нам приходится признать факт недостатка надежды в этом мире. Речь идет о невозможности мечтать, о немом вопле, достигающем небес и трогающем сердце Божье. Это похоже на ту тоску по рабству, которая парализует Израиль в пустыне, мешая ему двигаться вперед. Исход может остановиться: иначе нельзя объяснить, почему человечество, достигшее порога всеобщего братства и таких уровней научно-технического, культурного и правового развития, которые способны обеспечить достойную жизнь для всех, топчется во мраке неравенства и конфликтов.
Бог не устал от нас. Встретим этот Великий пост как интенсивное время, когда к нам вновь обращено это слово Господне: «Я – Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх 20, 2). Это время обращения, время свободы. Сам Иисус, как мы вспоминаем ежегодно в первое воскресенье Великого поста, был унесен Духом в пустыню, где испытывалась Его свобода. Сорок дней Он будет пред нами и с нами – воплощенный Сын. В отличие от фараона Богу нужны не подданные, а дети. Пустыня – это то пространство, где наша свобода может дозреть до личного решения не возвращаться в рабство. В Великий пост мы находим новые критерии суждения и общения, которые позволят нам идти вперед по доселе нехоженой дороге.
Это предполагает борьбу: нам ясно говорят об этом книге Исхода и искушения Иисуса в пустыне. Ведь голосу Божьему, глаголящему: «Ты – Сын Мой возлюбленный» (Мк 1, 11) и «да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20, 3), противится ложь врага. Страшнее фараона идолы: мы можем их принять за голос Божий в нас. Всемогущество, всеобщее признание, превосходством над всеми: каждый человек чувствует соблазн этой лжи в себе. Это старая дорога. Идя по ней, мы рискуем привязаться к деньгам, определенным проектам, идеям, целям, собственному положению, той или иной традиции и даже к некоторым людям. Вместо того, чтобы подталкивать нас вперед, они парализуют нас. Вместо того, чтобы дать нам встретиться, они противопоставляют нас друг другу. Но существует новое человечество, народ малых и смиренных, не поддавшихся очарованию лжи. Если идолы превращают своих служителей в немых, слепых и глухих паралитиков (ср. Пс 115, 4 /113, 12/), нищие духом всегда открыты и готовы – безмолвная сила добра, исцеляющая и хранящая этот мир.
Пришло время действовать, а в Великий пост действовать – значит также остановиться. Остановиться в молитве, чтобы услышать слово Божье, и, как самаритянин, остановиться перед раненным братом. Любовь к Богу и ближнему – это одна любовь. Не иметь других богов – значит остановиться пред лицем Божьим и рядом с плотью ближнего. Поэтому молитва, милостыня и пост – не три самостоятельных занятия, а единый порыв открыться, опустошиться: от идолов, которые нас отягощают, от привязанностей, которые держат нас в плену. И тогда атрофированное и изолированное сердце проснется. Так что замедли шаг и остановись на время. Созерцательное измерение жизни, которое помогает нам снова обрести Великий пост, пробудит новые энергии. Пред лицем Божьим мы становимся сестрами и братьями, с новой силой чувствуем других: вместо угроз и врагов мы обретаем товарищей и попутчиков. Вот мечта Бога, земля обетованная, к которой мы идем, вырвавшись из рабства.
Синодальная форма Церкви, которую мы заново открываем для себя и развиваем в эти годы, предполагает, что Великий пост — это также время общих решений, мелких и больших решений, идущих против течения и способных изменить повседневную жизнь людей и хотя бы одного квартала: покупательские привычки, забота о творении, интеграция тех, кого не видят и презирают. Призываю каждую христианскую общину сделать это: предоставить своим верующим возможность остановиться и переосмыслить свой образ жизни, посвятить время тому, чтобы оценить собственное присутствие в своей местности и подумать, какой вклад она может внести, что изменить хоть что-то к лучшему. Горе тому христианину, покаяние которого печалит Иисуса. Он Сам говорит нам: «Не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися» (Мф 6, 16). Пусть лучше на ваших лицах будет радость, пусть от вас исходит аромат свободы, пусть лучится та любовь, которая обновляет все, начиная с самых маленьких и близких. В любой христианской общине должно быть так.
Насколько этот Великий пост станет обращением, настолько он пробудит в заблудшем человечестве дрожь творчества: проблеск новой надежды. Хотел бы повторить вам то, что я сказал молодежи при нашей встрече в Лиссабоне прошлым летом: «Ищите и рискуйте, ищите и рискуйте. В этот поворотный исторический момент перед нами встают громадные вызовы, и отовсюду слышатся болезненные стоны. Мы видим, как тут и там разгораются все новые очаги третьей мировой войны. Но давайте все-таки рискнем предположить, что мы переживаем не агонию, а рождение, не конец, а начало великой пьесы. Необходимо мужество, чтобы поверить в это» (Речь перед преподавателями и студентами, 3 августа 2023 г.). Это мужество обращения, исхода из рабства. Вера и любовь ведут за руку эту маленькую девочку — надежду. Они учат ее ходить, а она тем временем тянет их вперед.1
Благословляю всех вас и ваш великопостный путь.
Рим, у св. Иоанна на Латеране, 3 декабря 2023 г., в I воскресенье Адвента.
ФРАНЦИСК
1 ср. Шарль Пеги, «Врата мистерии о второй добродетели».
Источник: vatican.va
Перевод; "Кредо"
.
