Он сделал это ради нас, чтобы коснуться нашей человеческой реальности, прочувствовать все наше бытие, все зло, которое нам выпадает, чтобы стать ближе к нам и не оставить нас одних в горе и смерти, чтобы возродить нас и спасти. Иисус всходит на крест, чтобы погрузиться в наше страдание. Он переживает худшие состояния нашей души: неудачи, отверженность всеми, предательство друзей и даже богооставленность. В собственной плоти Он испытывает наши острейшие противоречия и тем самым искупает, преображает их. Его любовь идет к нашей немощи, касается того, за что нам особенно стыдно. И теперь мы знаем, что не одиноки: Бог с нами в каждой ране, в каждом страхе, и нет такого зла или греха, за которым было бы последнее слово. Бог побеждает, но лавры победителя растут на дереве креста. Поэтому лавры и крест неотделимы друг от друга.
Попросим благодати изумления. Без него христианская жизнь сереет. Как можно свидетельствовать о радости встречи с Иисусом, не изумляясь ежедневно Его поразительной любви, которая нас прощает и дает сил начать сначала? Вера, утратившая изумление, глохнет: не чувствует больше чуда благодати, не ощущает вкуса Хлеба жизни и Слова, не видит красоты братьев и дара творения. И ей не остается ничего другого, как прятаться в законничестве, клерикализме и во всем, что Иисус осуждает в главе 23 Евангелия от Матфея.
В эту Страстную неделю поднимем глаза на крест, чтобы обрести благодать изумления. Св. Франциск Ассизский удивлялся, почему его братья не плачут, глядя на Распятого. А нас все еще может взволновать любовь Божья? Почему мы больше не способны изумляться Ему? Почему? Возможно, потому, что наша вера превратилась в старую привычку. Возможно, потому, что мы замкнулись в своих сожалениях и позволяем парализовать нас нашим недовольствам. Возможно, потому, что мы ничему уже не верим и даже думаем, что заблуждались. Но за всеми этими «возможно» стоит тот факт, что мы не открыты на дар Духа, Который как раз-таки дает нам благодать изумления.
Начнем заново с изумления, посмотрим на Распятого и скажем Ему: «Господи, как же Ты любишь меня! Как же Ты ценишь меня!» Изумимся Иисусу, чтобы вернуться к жизни, потому что величие жизни состоит не в обладании и самоутверждении, а в том, чтобы осознать себя любимым. В этом величие жизни: осознать себя любимым. Величие жизни в красоте любви. Глядя на Распятого, мы видим уничиженного Бога, Всемогущего, сведенного до мусора. И с благодатью святого изумления мы понимаем, что принимая отверженных, идя к униженным жизнью, мы любим Иисуса: ибо Он в последних, отвергнутых, осужденных нашей фарисейской культурой.
Сегодня сразу же после сцены смерти Иисуса Евангелие откроет нам красивейшую икону изумления. Это образ сотника, который, «увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий!» (Мк 15, 39). Он позволил себе изумиться любви. Какой же он увидел смерть Иисуса? Он видел, что Иисус умирает, любя, и это изумило его. Страдающий и измученный Господь по-прежнему любил. Вот что изумляет в Боге, способном наполнить любовью даже смерть. В такой бескорыстной и неслыханной любви сотник, который был язычником, нашел Бога. «Истинно был Сыном Божьим!» В его словах суть Страстей Христовых. До этого столько людей в Евангелии, восхищаясь Иисусом из-за Его чудес и знамений, признавали Его Сыном Божьим, но Сам Христос заставлял их замолчать, потому что не хотел, чтобы они остановились на мирском восхищении, на представлении о Боге могучем и ужасном, а потому достойном поклонения и страха. Но теперь-то уже все, под крестом не ошибешься: Бог являет Себя и царствует только безоружной и обезоруживающей силой любви.
Братья и сестры, и сегодня Бог по-прежнему изумляет наши умы сердца. Позволим же этому изумлению пропитать нас, посмотрим на распятие и скажем: «Истинно Ты – Сын Божий. Ты – мой Бог».
Источник: vatican.va
.
