Ватикан. Несмотря ни на что, есть фиксированная точка, определенная почва, даже скала, на которой можно основывать наше земное существование. Мы должны заново открыть веру в следующую жизнь. Об этом говорил во второй адвентовской проповеди Папе и его коллегам из римской курии проповедник из папского дома.
К провозглашению вечной жизни приглашает кардинал Раньеро Канталамесса в своей второй адвентовской проповеди, предлагает поразмышлять о будущей жизни, которая является самым утешительным из того, что нам предлагает вера во Христа.
«То, что никогда не уходит по своей природе, – это вечность. Мы должны заново обрести веру в жизнь после жизни. И это одно из величайших преимуществ, которое религии могут принести вместе к усилию о создании лучшего и более братского мира. Эта вера помогает нам понять, что все мы друзья совершающие паломничество, на пути к общей родине, где нет различий между расами или нациями. Однако мы разделяем не только путь, но и его цель».
Несмотря на разные контексты, все великие религии, которые верят в личного Бога, согласны с этой истиной. Для христиан вера в вечную жизнь основана не на философских рассуждениях о бессмертии души, а на воскресении Христа и Его обещании, что Он уходит подготовить нам место (ср. Ин 14, 2-3).
Сомнение современных атеистов
Отец Раньеро Канталамесса, однако, продолжает задавать себе вопрос: «Что случилось с христианской верой в вечную жизнь?» Если в наше время атеизм проявляется в основном как отрицание существования создателя мира, то в XIX веке он в основном отрицал существование «того мира», жизни после смерти. Гегель, а после него Фейербах и особенно Маркс боролись против веры в вечную жизнь, как против того, что отталкивает человека от земной реальности. Подозрение со временем привело к забвению и замутненному молчанию над словом «вечность». И секуляризация завершила это дело.
«Секуляризация это явление сложное и неоднозначное. Она может обозначать автономию земных реалий и разделение между Царством Божьим и царством императора, и в этом смысле она не только не противоречит Евангелию, но и находит в нём свои глубокие корни. Однако слово секуляризация может также относиться к целому набору позиций, враждебных религии и вере. В этом смысле уместнее использовать термин секуляризм. Секуляризм ведет себя так, как сциентизм по отношению к науке и рационализм – к разуму», – комментирует проповедник папского дома.
Оба этих термина – секуляризация и секуляризм – вместе берут свое начало от слова saeculum, которое на обычном языке означает «текущий век» в отличие от будущего, saecula saeculorum, веки веков, как мы читаем в Писании. В этом смысле секуляризм является синонимом темпоральности, редукцией на только земное измерение, радикальным исключением горизонта вечности.
«Закат горизонта вечности оказывает на христианскую веру такое же влияние, как песок, брошенный в пламя: он гасит его. Каковы практические последствия этого затмения идеи вечности? Святой Павел в этом контексте указывает на тех, кто не верит в воскресение мертвых: «Ешьте и пейте, ибо завтра умрем» (1 Кор 15, 32б). Естественное желание жить вечно искажается и превращается в желание или неистовство жить хорошо, то есть приятно, даже если это должно происходить за счет других, если это необходимо. Весь мир становится тем, что Данте Алигьери сказал об Италии своего времени: «Клумба, которая делает нас такими дикими» (Paradise, XXII, 151). С закатом горизонта вечности человеческие страдания кажутся вдвойне и непоправимо абсурдными. Мир напоминает разрушающийся муравейник, а человек – рисунок сделанный волной на берегу моря, который смоет следующая волна».
Самое сокровенное желание человеческого сердца
Вера в вечную жизнь – одно из условий возможности евангелизации, – продолжает кардинал Канталамесса. «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (…) И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1 Кор 15, 14. 19). Первые христиане принесли в древний мир, в его идеи посмертного обитания души в мрачном подземном мире, революционное послание о жизни после смерти, которая бесконечно полнее и ярче земной жизни. Однако помимо нашей веры, мы также можем в провозглашении вечной жизни указать на самое сокровенное желание человеческого сердца.
Мы – конечные существа, достойные бесконечности (ens finitum, capax infiniti), мы смертные существа с врожденным желанием бессмертия. Папский проповедник продолжает, цитируя письмо аргентинского писателя Мигеля де Унамуна, который, как он отмечает, определенно не является христианским апологетом: «Я не говорю, что мы заслуживаем тот другой мир, ни что его логика доказывает; я говорю, что нам он нужен, заслуживаем мы этого или нет – и достаточно. Я говорю, что то, что проходит, меня не удовлетворяет, что я жажду вечности и что без нее мне всё безразлично. Она мне нужна, она мне нужна! Без нее у меня больше нет радости жизни, и радость жизни больше мне ничего не говорит. Слишком просто сказать: «Ты должен жить, ты должен довольствоваться жизнью». А те, кто не удовлетворен?» (Miguel de Unamuno, «Cartas inéditas de Miguel de Unamuno y Pedro Jiménez Ilundain», a cura di H. Benítez, In: Revista de la Universidad de Buenos Aires 3 (9/1949) 135. 150).
Вечность – мера всего
«Однако восстановление веры в вечность – это не только основа евангелизации, поскольку, в первую очередь она освобождает нас от чрезмерной привязанности к мимолетным вещам, собственности и нашему собственному престижу. Мы часто ведем себя так, как будто после расторжения договора аренды мы тратим все свои ресурсы на украшение дома, который мы покидаем, вместо того, чтобы думать о том, чтобы обставить новый дом, в который мы переедем», – добавляет кардинал Канталамесса. Или как мы потеряем вес с двумя мисками. Достаточно даже горсти перьев, чтобы пригнуться к земле.
«Вот такие и мы, когда теряем шкалу всех вещей, что есть вечность: земные вещи и страдания легко тянут нашу душу к земле. Всё кажется слишком тяжелым, преувеличенным. Иисус сказал: «Если твоя рука соблазняет тебя, отрежь ее; если твой глаз обманывает тебя, вырви его; лучше тебе войти в жизнь с одним глазом, чем с обоими глазами быть брошенными в вечный огонь» (ср. Мф 18, 8-9). Однако мы из-за потери вечности из виду считаем ее преувеличением только тогда, когда нас просят закрыть глаза на аморальное представление или в тишине нести небольшой крест».
Многие спрашивают, что мы будем делать всё время в вечности, не будет ли скучно? Апостол Павел пишет: «Чего не видел глаз, не слышало ухо, и не входило в разум человеческий» (ср. 1 Кор 2, 9). И проповедник папского дома добавляет: «Спросите влюбленных, скучно ли им в кульминации их любви, или же они не хотят, чтобы этот момент длился вечно».
Однако для верующего человека вечность – это не только обещание и надежда, но также присутствие и опыт.
«Со Христом, воплощенным Словом, вечность вторглась во время. Мы переживаем это во время каждого проявления истинной веры во Христа, потому что тот, кто верит в Него, уже имеет жизнь вечную (ср. 1 Ин 5, 13). Каждый раз, когда мы приступаем к святому причастию, потому что в Нём «мы получаем задаток будущей славы», каждый раз, когда мы слушаем слова Евангелия, которые являются «словами вечной жизни» (ср. Ин 6, 68)». Святой Фома Аквинский говорит, что «благодать – начало славы».
В заключение кардинал Канталамесса цитирует византийского богослова XIV века Николу Кабасилу, который в своем трактате о жизни Христа сравнил мир с беременной женщиной, которая несет в себе внутреннего человека, который готовится родиться для нового мира. Церковь должна помогать людям осознать, к чему ведет их глубокое, часто непризнанное, а иногда даже высмеиваемое желание. Мы также должны полностью опровергнуть обвинение, с которого начинается современное подозрение в отношении идеи вечной жизни, согласно которому ожидание вечности отвлекает человека от работы для земли и заботы о творении. Ведь раньше, в отличие от современного общества, вопросами здоровья, культуры и сельского хозяйства или улучшением условий жизни занимались те, кто лучше справлялся с этими задачами, а именно монахи, которые жили верой в вечную жизнь, – подчеркнул отец Раниеро Канталамесса в своей второй адвентовской проповеди.
radiovaticana.cz
.
