Ватикан. Папа Франциск отслужил литургию поминовения усопших верных в церкви Приснодевы Марии при Тевтонском кладбище, расположенном в стенах Ватикана в нескольких шагах от Дома св. Марфы. На этом древнем месте захоронения, появившемся еще в VIII в. при приюте для паломников, в последние столетия хоронили, в первую очередь, умиравших в Риме представителей немецкоязычных интеллектуальных и творческих кругов.
По завершении литургии монс. Ханс-Петер Фишер, ректор находящегося рядом с этим комплексом колледжа исторических дисциплин и христианской археологии, прошелся вместе с Папой среди надгробий. Святой Отец покропил их святой водой, а перед некоторыми недолго останвливался. Оттуда понтифик направился в крипту ватиканской базилики, чтобы помолиться у гробниц своих предшественников.
Но вернемся к его проповеди:
Болезнь победила Иова, уничтожила его жизнь: его кожа отваливается, он на грани смерти, почти без плоти… Но Иов уповает и говорит: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию» (Иов 19, 25). Когда он находится у самой грани, на самом дне, волна света и тепла заверяла его в том, что он увидит Искупителя: «Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов 19, 27).
Именно такая уверенность в критический момент жизни и есть христианская надежда. Она – дар Божий: мы не можем завладеть ею. Это дар, о котором мы должны просить: «Господи, дай мне надежду». В жизни бывает столько неприятностей, которые повергают нас в отчаяние, сулят нам полное поражение, шепчут, что смертью все закончится. Но снова и снова звучит голос Иова: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию… Я узрю Его сам…; мои глаза увидят Его».
«Надежда не постыжает» (Рим 5, 5), – говорит нам апостол Павел. Надежда влечет нас и придает смысл нашей жизни. Мне не заглянуть вперед, но надежда – это Божий дар, влекущий нас к жизни, к вечной радости. Надежда – это якорь, брошенный на ту сторону, и мы держимся, цепляясь за канат. «Знаю, Искупитель мой жив, и я узрю Его». Вот что нам нужно повторять минуты радости и невзгод, в мгновение смерти.
Такая уверенность – дар Божий, потому что нам самим надежда просто не по силам. Мы должны просить ее. Надежда – это бескорыстный дар, которого мы не заслужим никогда: она дается, даруется. Это благодать.
А затем Господь подтверждает ее, эту надежду, которая не постыжает. «Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет» (Ин 6, 37). Вот цель надежды – идти к Иисусу. «И приходящего ко Мне не изгоню вон, ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин 6, 37-38). Господь встречает нас там, куда брошен якорь. Жить в надежде значит жить так: изо всех сил цепляться руками за канат, зная, что на другом конце есть якорь. И это якорь нас не постыдит, не подведет.
Сегодня, когда мы вспоминаем множество ушедших братьев и сестер, нам было бы взглянуть на кладбища, поднять глаза вверх и вместе с Иовом повторять: «Знаю, Искупитель мой жив, и я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его». Вот сила, которую дает нам надежда – этот бескорыстный дар, каковым является добродетель надежды. Пусть Господь дарует ее всем нам.
Источник: radiovaticana.cz
.
