В праздник двух апостолов этого города мне хотелось бы напомнить вам два ключевых понятия: единство и пророчество.
Единство. Мы чествуем вместе двух очень разных людей: Петр был рыбаком, который целыми днями орудовал веслами и сетями, а Павел – образованным фарисеем, учившим в синагогах. Петр в ходе своей миссии обращался к иудеям, а Павел – к язычникам. А когда их пути пересекались, они горячо спорили друг с другом, о чем Павел без обиняков рассказывает в одном из своих посланий (ср. Гал 2, 11 сл.). Это были совершенно разные люди, которые, однако, относились друг к другу, как братья, как члены одной семьи, которые часто спорят, но никогда не перестают любить. Но связывавшие их семейные чувства проистекали не из естественных наклонностей, а от Господа. Он повелел нам не нравиться друг другу, а любить. Он нас объединяет, не уравнивая. Он объединяет нас в различиях.
Первое чтение подводит нас сегодня к источнику этого единства. Оно рассказывает, что едва родившаяся Церковь переживала критический этап: Ирод свирепствовал, шли жестокие гонения, апостол Иаков был убит. А теперь арестовывают и Петра. Община обезглавлена, каждый опасается за свою жизнь. И все же в этот трагический момент никто не убегает, никто не думает о спасении своей шкуры, никто не бросает остальных, но все молятся вместе. В молитве они черпают мужество, в молитве рождается единство сильнее любой опасности. Текст говорит нам, что «Петра стерегли в темнице, между тем церковь прилежно молилась о нем Богу» (Деян 12, 5). Единство – это то начало, которое запускается молитвой, так как она позволяет вмешаться Святому Духу, явить надежду, уменьшить расстояние, удержать нас вместе в трудностях.
Отметим еще одно: в этот драматический момент никто не жалуется на несчастье, гонения, Ирода. Никто не ругает Ирода – в отличие от нас, привыкших ругать наших правителей. А ведь это бессмысленно и даже нудно, когда христиане тратят время, жалуясь на мир, на общество, на недостатки мира сего. Жалобы не изменят ничего. Вспомним, что жалобы – это вторая дверь, закрытая для Святого Духа, как я сказал вам в день Пятидесятницы: первая – это нарциссизм, вторая – уныние, третья – пессимизм. Нарциссизм тянет тебя к зеркалу, чтобы ты постоянно глядел на себя; уныние – к жалобам; пессимизм – во мрак, во тьму. Три этих состояния закрывают дверь Святому Духу. Те христиане не обвиняли, а молились. В той общине никто не говорил: «Если бы Петр был осторожнее, то мы бы не оказались в такой ситуации». Никто. Чисто по-человечески были причины критиковать Петра, но не критиковал никто. Они не ругали его, а молились о нем; не шушукались за спиной, а говорили с Богом. И мы сегодня можем спросить себя: бережем ли мы наше единство молитвой – наше единство Церкви? Молимся ли мы друг о друге? Что было бы, если бы мы больше молились и меньше ворчали, если бы немного укротили свой язык? То же, что было с Петром в тюрьме: как и тогда, открылось бы множество закрытых дверей, спало бы множество сковывающих цепей. И мы поразились бы, как та девушка, что, увидев Петра у ворот, от радости не открыла ему, а убежала в дом (ср. Деян 12, 10-17). Попросим благодати уметь молиться друг о друге. Св. Павел призывал христиан молиться обо всех и, в первую очередь, о правящих (ср. 1 Тим 2, 1-3). «Но ведь этот правитель…», и дальше множество определений, которые я не стану повторять, потому что здесь не время и не место перечислять все те определения, которые слышат в свой адрес власть имущие. Бог им судья, а мы должны молиться о правителях! Помолимся: им нужна молитва. Это наше задание от Господа. Мы его выполняем? Или же только говорим, ругаем, и все? Бог ждет от нас, чтобы в молитве мы помнили и о тех, кто думает не так, как мы, кто закрывает двери прямо перед нами, кого нам нелегко простить. Лишь молитва разрывает цепи, как в случае с Петром; лишь молитва прокладывает путь к единству.
Сегодня мы благословляем паллии, которые будут возложены на декана коллегии кардиналов и архиепископов-митрополитов, назначенных за последний год. Паллий напоминает о единстве между овцами и пастырем, который, подобно Иисусу, носит овечек на плечах, чтобы ни одна не потерялась. Сегодня, следуя прекрасной традиции, мы особым образом соединяемся со Вселенским Константинопольским патриархатом. Петр и Андрей были братьями, и мы в меру возможностей проведываем друг друга по соответствующим праздникам: не столько из вежливости, сколько для того, чтобы вместе идти к цели, указанной нам Господом – к полному единству. Сегодня они не смогли приехать из-за сложности путешествий в условиях коронавируса, но, когда я спускался, чтобы почтить мощи Петра, сердцем почувствовал рядом с собой моего любимого брата Варфоломея. Они здесь, с нами.
Второе понятие – пророчество. Единство и пророчество. Наших апостолов спровоцировал Иисус. Петр услышал вопрос: «Как по-твоему, кто Я такой?» (ср. Мф 16, 15). В тот момент он понял, что Господа интересуют не общие взгляды, а личный выбор следовать за Ним. И жизнь Павла изменилась после провокации Иисуса: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян 9, 4). Господь потряс его до глубины души: не столько тем, чем бросил его наземь по пути в Дамаск, сколько тем, что обрушил его самомнение набожного и благонамеренного человека. Так гордый Савл стал Павлом: «Павел» значит «маленький». За этими провокациями, за этими жизненными переворотами следуют пророчества: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф 16, 18); а Павлу: «Он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами» (Деян 9, 15). Т.е. пророчество рождается тогда, когда мы позволяем Богу спровоцировать себя: не тогда, когда обеспечиваем собственный покой и все держим под контролем. Оно не рождается из моих мыслей, не рождается из моего замкнутого сердца. Оно рождается, когда мы позволяем Богу спровоцировать себя. Когда Евангелие обрушивает уверенность, рождается пророчество. Лишь тот, кто открыт Божьим сюрпризам, становится пророком. И вот они – Петр и Павел, пророки, заглядывающие вдаль: Петр первым исповедует Иисуса как «Христа, Сына Бога Живаго» (Мф 16, 16); Павел предвосхищает конец своей жизни: «А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь» (2 Тим 4, 8).
Сегодня мы нуждаемся в пророчестве, но в пророчестве истинном: не в словах, сулящих невозможное, а в свидетельстве о том, что Евангелие возможно. Чудесные откровения бесполезны. Мне больно слышать, когда кто-то заявляет: «Мы хотим пророческой Церкви». Ладно. А что ты сделал, чтобы Церковь была пророческой? Полезны жизни, являющие чудо любви Божьей. Не сила, а последовательность. Не слова, а молитва. Не заявления, а служение. Хочешь пророческой Церкви? Начни служить и молчи. Не теория, а свидетельство. Нам нужно не быть богатыми, а любить бедных; не зарабатывать для себя, а тратить на других; не одобрение мира, не те хорошие отношения со всеми, о которых говорят: «и Богу, и черту», не такие отношения – нет, это не пророчество. Нам нужна радость грядущего мира; не пастырские планы, эффективность которых как будто кроется в них самих, как если бы это были таинства, не эффективные пастырские замыслы, нет. Нам нужны пастыри, которые жертвуют жизнь: влюбленные в Бога. Так Петр и Павел возвещали Иисуса – из любви. Петр, стоя перед крестом, на котором его распнут, думает не о себе, а о своем Господе и, считая себя недостойным умереть так же, как Он, просит распять себя вниз головой. Павел до того, как был обезглавлен, думает только о том, чтобы пожертвовать жизнью, и пишет, что хотел бы «стать жертвою» (2 Тим 4, 6). Это пророчество. Не слова, а пророчество – пророчество, которое поменяет историю.
Дорогие братья и сестры, Иисус пророчил Петру: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою». И для нас есть такое простое пророчество. Мы найдем его в последней книге Библии, где Иисус обещает Своим верным свидетелям «белый камень и на камне написанное новое имя» (Откр 2, 17). Как Господь превратил Симона в Петра, т.е. камень, так Он призывает каждого из нас стать живыми камнями для строительства новой Церкви и нового человечества. Всегда найдется тот, кто разрушает единство и заглушает пророчество, но Господь верит в нас и спрашивает тебя: «А ты хочешь быть строителем единства? Хочешь быть пророком Моего неба на земле?» Братья и сестры, позволим Иисусу спровоцировать нас и найдем в себе мужество сказать Ему: «Да, хочу!»
Источник: vatican.va
.
