Когда Хайме Мальдонадо-Авилес, после шести лет преподавания нейробиологии в Йельском университете, поступил в Епархиальную семинарию в Вашингтоне, среди своих коллег, он обнаружил одного врача, одного химика и двух специалистов в области нанотехнологий.

Это событие привлекло внимание «The Washington Post», которая посвятила ему свою недавнюю статью. По данным опроса «Pew Research Center», 95% американцев верят в Бога, но среди ученых количество таковых лишь 51%. Поэтому американская газета была удивлена обилием ученых, готовящихся стать священниками. По словам местного Архиепископа, Кардинала Дональда Вюрла, такое обилие подобных людей является свидетельством: «Находясь здесь, они говорят: “есть нечто большее!”».

Мальдонадо-Авилес обнаружил это «нечто большее», изучая клеточные и молекулярные механизмы психоневрологических заболеваний, таких как расстройства приема пищи (анорексия и булимия) и шизофрения – те области науки, которые он предпочитал изучать. Родившийся в Пуэрто-Рико, Хайме на специальную премию, изучал биологию; затем продолжил обучение в Университете Питтсбурга, защитив там в 2008 году докторскую диссертацию в области нейронауки, после чего шесть лет находился в Йеле, преподавая и заканчивая свое обучение. Там же он получил окончательную научную степень в 2014 году.

Сначала Хайме думал, что был единственным человеком в своей лаборатории, верящим в Бога, до тех пор, пока не увидел нескольких своих коллег из Йеля, посещавших ту же самую церковь, что и он сам. Исследования никогда не отдаляли Хайме от Бога, наоборот, он говорил: «Та сложность и даже упорядоченность, с которой функционирует всё в нашем теле и мозге, заставляет думать, что есть нечто большее, чем случайность».

Видя блестящий послужной список Хайме, Университет Пуэрто-Рико, его альма-матер, без колебаний пригласил его присоединиться к своей команде, предлагая стабильность, хорошую зарплату и близость к семье. В то время, Хайме встречался с девушками и раздумывал о браке. Тем не менее, решение Хайме было парадоксальным. «Я всегда возвращался к вопросу о том, было ли у меня призвание к священству, или нет» – год назад рассказывал Хайме газете Архиепархии Хартфорда, (штат Коннектикут), где он поступил в свою первую семинарию, и в молодости побывал несколько раз в качестве миссионера. Поэтому, принять на себя обязанности, которые ему предлагали, чтобы потом оставить их и поступить в семинарию, по мнению Хайме, было бы «неверностью по отношению к ним».

 

Когда Хайме посещали сомнения, у него в голове всегда возникал вопрос: «Что если я представлю себя девяностолетним, когда смерть уже близка, и скажу себе: “Я должен был поступить в семинарию”?». И он поступил.

Сейчас Хайме 37, когда он будет рукоположен, ему будет уже сорок. В американской части Церкви наблюдается рост поздних призваний: за последний год было рукоположено шестеро мужчин старше 50-и и еще трое – старше 60-и лет.

 

«Единственная причина, по которой я нахожусь здесь, как семинарист – это Божье милосердие. Когда начинаешь процесс распознания [призвания], проявляются все твои слабости, поэтому лишь по Божьей милости кто-то способен служить Ему в качестве священника».

 

По словам Кена Уоттса, координатора призваний в семинарии Папы Иоанна XXIII, присутствие людей науки в семинарских аудиториях приветствуется: «Единственное, что я могу сказать, это то, что им это по душе. Не похоже, что у них, с их научными знаниями, была огромная борьба в том, чтобы переступить входную дверь [семинарии]. И никто не просит их оставить [эти знания]. Когда моральные вопросы, которые мы затрагиваем, касаются медицинских или научных аспектов, очень хорошо иметь людей, которые действительно понимают этот мир, чтобы помочь обозначить и прояснить мнение Церкви на их счет».

 

Хайме подтверждает это: «Богословие должно учиться у совета ученых. Мы знаем, как работает мир. Но и наука также должна учиться у богословия».