Жила-была большая восковая свеча; она-то уж знала себе цену. – Я из воска и отлита в форме! – говорила она. – Я горю ярче и дольше других свеч; место моё в люстре или в серебряном подсвечнике!

– То-то, должно быть, счастливая жизнь! – сказала сальная свечка. – А я-то только из сала: фитиль мой макали в сало, и вот вышла я! Но всё же я утешаюсь тем, что я настоящая толстая свечка, а не какая-нибудь захудалая! Бывают ведь и такие свечки, которые обмакиваются только два раза, меня же макали в сало целых восемь раз, пока я, наконец, растолстела как следует. Я довольна! Конечно, лучше, аристократичнее родиться восковой свечкой, а не сальной, но ведь не сами же мы выбираем себе положение в свете! Восковые свечи попадут в зал, в хрустальную люстру, я останусь в кухне, но и это не дурное место – кухня кормит весь дом!

– Но есть кое-что и поважнее еды! – сказала восковая свеча. – Хорошее общество! Быть свидетельницей всего этого блеска, блестеть самой!.. Сегодня вечером в доме бал, скоро меня и всю нашу семью возьмут отсюда!

Только что она проговорила это, все восковые свечи были взяты, но вместе с ними была взята и сальная. Госпожа сама взяла ее своей изящной ручкой и отнесла на кухню. Тут стоял маленький мальчик с корзиной, полной картофеля. Туда же пошли и несколько яблок. Всё это дала бедняжке добрая барыня.

– А вот тебе еще свечка! – прибавила она. – Мать твоя опять будет работать ночью – ей свечка пригодится!

Маленькая дочка барыни стояла тут же и, услыхав слово «ночью», радостно воскликнула:

– Я тоже не буду спать сегодня ночью! У нас бал, и на меня наденут платьице с красными бантиками!

Какой радостью сияли ее глазки! Где было восковой свечке сравниться блеском с этой парой детских глазок!

– Просто прелесть! – подумала сальная свечка. – Я никогда не забуду этих глазок! Да мне и увидеть-то их, пожалуй, больше не придется!

Тут ее уложили в корзину, прикрыли крышкой, и мальчик унес корзинку домой.

«Куда-то я теперь попаду! – думала свечка. – К бедным людям; там, пожалуй, не найдется для меня и медного подсвечника, а восковая-то свечка будет себе сидеть в серебре, любоваться знатным обществом! То-то, должно быть, приятно освещать избранное общество! А вот меня судьба создала сальной, а не восковой свечкой!»

И свечка попала к бедным людям, к вдове с тремя детьми, в низенькую каморку, что находилась как раз напротив богатого дома.

– Бог, награди добрую барыню за всё это! – сказала мать. – Вот-то чудесная свечка! Она прогорит за полночь.

И свечку зажгли.

– Апчхи-чхи! – зачихала она. – Фу, как эти спички воняют серой! Небось таких не поднесут в богатом доме восковой свечке!

А там тоже зажгли свечи, и из окон полился яркий свет на улицу. К дому то и дело подъезжали кареты с разряженными гостями. Заиграла музыка.

«Вот уж началось там! – подумала сальная свечка и вспомнила личико маленькой девочки, сиявшее ярче всех восковых свечек в мире. – Никогда я не забуду его!»

В эту минуту к столу подошла самая младшая девочка в семье и одной ручонкой обвила за шейку брата, другой сестренку: ей надо было сообщить им что-то очень важное, чего нельзя и сказать иначе как на ушко!

– Вечером – подумайте! – у нас будет горячая картошка!

И глазки ее так и сияли от восторга. Свечка светила ей прямо в лицо и видела на нём такую же радость, такое же счастье, какими светилось личико богатой девочки, мечтавшей о красных бантиках!

«Разве горячая картошка такая же прелесть, как красные бантики? – подумала свечка. – Малютки-то ведь одинаково радуются!» И она чихнула, то есть затрещала; сальные свечки иначе не умеют чихать.

Стол накрыли и принялись за картошку. Какая она была вкусная! Чудо! Это был целый пир, а на закуску каждому досталось по яблоку! После трапезы самая младшая девочка проговорила коротенький стишок:

 

Благодарю я, Боженька,  Тебя за то, что снова накормил меня!

Аминь!

– Хорошо я прочитала, мама? – спросила она затем.

– Об этом не надо спрашивать! – ответила мать. – Ты должна думать не о себе, а только о Боженьке, который накормил тебя!

Детишки улеглись спать, мать перецеловала их, и они сейчас же заснули, сама же мать села за шитье и сидела далеко за полночь, чтобы заработать себе и детям на пропитание. А там, в богатых покоях, сияли свечи, гремела музыка. Звезды же блестели на небе одинаково ярко и приветливо и для богатых, и для бедных.

«А ведь, в сущности, я провела славный вечер! – подумала сальная свечка. – Лучше ли было восковым свечам в серебряных подсвечниках? Вот бы узнать это, прежде чем сгорю!»

И она опять стала вспоминать два одинаково сияющих личика: одно – освещенное восковой свечкой, другое – сальной.

Да вот и всё.