«Любовь не ищет своего»

Семья - первая дорога в жизни II

Бог есть любовь

Любовь соединяет двух людей, созидающих супружеский союз, дающий начало новым человеческим существам. В нашей семье мы вместе с мужем стараемся создавать атмосферу домашнего тепла. У нас две дочери. Мы отдаем себе отчет в том, что в семье человек рождается не только биологически, но и духовно. В семье нельзя быть равнодушным, невозможно притворяться нежным и любящим. Созидание семьи – это творческий акт любящих друг друга мужчины и женщины. В семье нельзя жить под личиной, в семье человек не может быть анонимным. Только в семье возможно воспитать ребенка для дальнейшего пути в мир и общество.

В нашей семье мы уделяем особое внимание религиозному воспитанию детей. Совместные утренние и вечерние молитвы объединяют семью и помогают нам быть ближе друг к другу и к Богу, ближе к тем, кого мы не знаем.

Когда-то я объясняла младшей дочери значение благодарственной молитвы за хлеб. Бог подает насущный хлеб благодаря тем, кто приготовил его: кто сеял и собирал пшеницу, делал муку, выпекал хлеб и т.д. Я считаю очень важным благодарить людей, которых ты никогда не видел, но которые позаботились о тебе, также не зная тебя. Это и есть проявление любви ближнего.

В нашей семье мы стараемся воспитать наших детей личностями. Личность слагается из множества составляющих: генетическая обусловленность, среда воспитания (при этом значимая личность), собственная активность. У нас достаточно проблем с этим, но мы всегда стараемся решать их сообща. Отец (мой муж) является авторитетом в нашей семье, но не навязанным, а сознательно избранным. Иногда я даже немного ревную к нему нашу старшую дочь, которая чаще советуется с ним, чем со мной, хотя прежде – во времена ее детства – я была для нее авторитетом.

Воспитание детей – трудная ежедневная работа, требующая терпения, постоянства, жертвенности и самодисциплины. Кроме того, всегда следует помнить о принципе золотой середины.

Я очень дорожу своей семьей. Я знаю, что есть люди, у которых все сложилось иначе. Знаю. Потому, что и сама родилась в обычной советской семье.

Продолжение следует
Валентина Лыкова

Бл. Петр То Рот
папуасский мученик, память 7 июля

Новая Британия, 1912 г. – Вунаяра, июль 1945 г.
Знак: пальма.

Этот цветок католической святости, распустившийся на далеком и прекрасном архипелаге нынешней Папуа Новой Гвинеи, родился в 1912 г. на острове Новая Британия в Ракунай-Рабаул.
Этот чудесный остров входил тогда в состав архипелага Бисмарка – немецкой колонии, и родители Петра были одними из первых его жителей, оставивших язычество и принявших католичество после прибытия сюда миссионеров в 1882 г.
Окончив при миссии начальную школу и курсы катехизаторов в расположенном тут же неподалеку колледже св. Павла Талилигапского и получив соответствующий диплом, Петр трудился вместе с ракунайскими миссионерами на ниве евангелизации.
11 ноября 1936 г. он женился на Пауле Я Варпит, которая родила ему трех сыновей, один из которых появился на свет уже после смерти отца.
Во время Второй мировой войны на архипелаг Бисмарка, с 1920 г. находившегося в ведении Австрии, вторглись японцы. Работавшие здесь священники и монашествующие были брошены в концентрационный лагерь, и Петр То Рот, хорошо известный всей округе своим рвением в исполнении обязанностей катехизатора, взял на себя ответственность за местную католическую общину.
Он делал все, что было в его силах, чтобы продолжать начатую миссионерами душепопечительскую работу: проводил общинные молитвы, ассистировал при бракосочетаниях, крестил и, когда это было возможно, уделял причастие больным.
В 1945 г. японцы запретили любую религиозную деятельность, но, несмотря на опасность, блаженный продолжал тайно исполнять свой труд. Он был дважды арестован и приговорен к двухмесячному заключению. Отбыв шесть недель последнего заключения в лагере Вунаяра, Петр То Рот был убит однажды ночью стерегшими его караульными.
Он не раз говорил своим родственникам и друзьям, что готов умереть за свою христианскую веру. Известие о его смерти вызвало всеобщую скорбь на острове, жители которого по сей день убеждены, что это было свидетельство подлинного мученика веры.
Слава его святости распространилась по всей стране и до сих пор живет в сердцах местного населения. Во время одной из своих апостольских поездок, маршрут которой проходил и через Папуа Новую Гвинею, Папа Иоанн Павел II на торжественном богослужении в Порт-Моресби 17 января 1995 г. причислил Петра То Рота к сонму блаженных.
Его литургическая память приходится на 7 июля.

Антонио Боррелли

Пламя

Поздней осенью вечером идешь ты среди полей. Вокруг темно и холодно. Душа чувствует себя совсем одинокой среди этих мертвых далей. С надеждой оглядывается она по сторонам, ища пристанища, но не находит ничего подходящего. Голые деревья, студеные горы, пустая равнина – все мертво! Только душа жива в этой пустыне. И вдруг после очередного поворота дороги вдали загорается свет... Разве он не зовет тебя? Как ответ на искания твоей души? Как то, чего ты долго ждал?

Или вот ты сидишь в мрачной комнате. Серые равнодушные стены, немые предметы вокруг. И тут слышатся хорошо знакомые шаги, умелые руки затапливают печь, трещит огонь, танцуют языки пламени, и из открытых дверок льется в комнату красная заря и расходится приятное тепло... Все сразу меняется, не правда ли? Душа довольна, как если бы в каком-нибудь погасшем лице вдруг засветилась радостная жизнь. Да, огонь – друг жизни. Это самый чистый образ нашей души: теплый и светлый, постоянно движущийся, постоянно рвущийся вверх. Когда мы видим, как пламя неустанно тянется вверх, как поддается каждому дуновению, но не отступается от своего стремления ввысь, как сияет светом, как распространяет потоки тепла, то разве не ощущаем некоего сходства с чем-то внутри нас, что также постоянно горит, излучает свет и тянется вверх, даже если зачастую поддается и уступает низким силам окружающего мира? А когда мы видим, как пламя пронизывает, одушевляет, наполняет праздником все вокруг, то разве это не образ таинственного света в нас, который сияет в этом свете, проникающем все и создающем домашнее тепло?

Да, так оно и есть. Полыхание пламени – это образ того, что есть внутри нас, что стремится, светит, являет силу, это образ духа. При виде пламени мы чувствуем, как его волнение и свет говорят нам что-то живое. А когда мы хотим описать свою жизнь, дать ей говорить, но снова зажигаем пламя.
Поэтому мы понимаем, почему оно должно гореть там, где нам следовало бы жить постоянно – перед алтарем. Там нам следовало бы стоять, преклонив колени, внимательно прислушиваясь, сосредоточив все живое в себе, все ясное на этой таинственной святой близости. Перед очами Божьими и с очами, устремленными на Него. Так должно быть. И мы признаем это, зажигая там как образ и выражение своей жизни пламя.

То пламя в вечной лампадке (уже думал об этом?) – это ты. Оно символизирует твою душу... Должно символизировать! Ведь сам по себе земной свет ничего Богу не скажет. Ты должен сделать его выражением своей жизни, обращенной к Господу. Там, в этой святой близости, должно быть место, где твоя душа действительно горит, где она всецело живет всем пламенем, всем огнем для Него. Она должна там чувствовать себя, совершенно как дома, чтобы тихое пламя вверху в вечной лампадке поистине было выражением твоих внутренних чувств.
Стремись к этому. Это нелегко. Но, если ты приблизишься к этой цели, то сможешь после таких мгновений пламенной тишины с миром пойти к людям. Пламя останется в месте святой близости, а ты сможешь сказать Богу: «Господи, это моя душа. Она всегда с Тобой».

Романо Гвардини
(«Сакраментальные знаки»)

Отдых, упражнение и питание – нужно удовлетворять и эти потребности

Мы, люди, не ангелы на земле и не чистые духи, заключенные в тело. В то же время, мы не просто материальные сущности – высокоорганизованные, но не особенно ценные химические вещества. Не так все просто. Дело в том, что мы – удивительное единство трех взаимосвязанных частей: тела, разума и духа. И порой нас это ставит в тупик. Мы хотим разделять и властвовать. Хотим упростить слишком великую тайну человека. Эти взаимосвязанные части нам не нравятся. С большим сомнением мы признаем, что материальное тело может влиять на наше мышление и принятие решений. С такой же неохотой соглашаемся, что разум и дух могут скрыто воздействовать на наше слабое тело. Нам удобней отрицать это единство и взаимосвязь.

Но это, тем не менее, правда: поврежденный ум и падший дух способны вызвать в нас и физическую немощь. Мы смеемся над тем, кто говорит, что обычная головная боль может быть следствием подавленного беспокойства или покалеченного разума. Но, нравится нам это или нет, факт остается фактом: мы представляем собой таинственное единство трех тонко взаимосвязанных частей. Тело влияет на разум и дух. Разум влияет на тело и дух. А дух влияет на тело и разум. Так что, заботясь о своем теле, мы косвенно заботимся о разуме и духе. И для полной и счастливой жизни такая забота просто необходима.

История разлучения
Говоря об этом, мы не можем не затронуть тему наших предрассудков. Отрицание взаимосвязи наших составляющих восходит к древним греческим философам. Первым разделил человеческую природу на отдельные категории Платон. Он считал разум (мыслящее «я») высшей составной частью человека, отдельной и отличающейся от тела. Его вывод был таков: тело не может влиять на разум и наоборот. Представление о разделении между разумом и телом позднее сообща развивали Августин, западная цивилизация и христианские мыслители. Границу, окончательно разделившую душу и тело, в конце концов, начертил философ Рене Декарт. Ему хотелось, чтобы познание человеческой сущности было таким же ясным, как его любимая геометрия. Этот картезианский дуализм (душа – тело) сохранился до наших дней. Тело – это тело, душа – это душа. Разум, тело и душа не образуют единого целого.

Представления прошлого вводят нас в заблуждение. Дух и материя в нас – не как масло и вода. Нравится нам это или нет, мы – таинственное единство. Наше тело, разум и дух – это тонко взаимосвязанные составляющие этого единства. Ни в одной из этих частей не может произойти ничего, что никак не повлияло бы на прочие части.
Годами мы доверяли свои тела врачам, умы – психиатрам, а души – богословам. Но сегодня такое разделение уже несостоятельно. Врачи иногда говорят нам, что наши болезни – не чисто физические. Что они – психосоматические. Иными словами, хотя наши болезни – это болезни нашего тела, они вызваны психологическими факторами. С другой стороны, психиатры тоже порой говорят нам, что наши депрессии порождены чисто физическими причинами, такими как, например, химический дисбаланс или недостаток витаминов. А богословы убеждают нас в том, что наши страдания – это, в действительности, не искушение Божье, а, вероятно, результат искаженных представлений о сущности человека. Нашим духовным наставникам часто приходится иметь дело с записанной в нас психологической программой, потому что корни наших духовных проблем могут быть именно в ней.

Взаимосвязь между телом, разумом и духом означает, что проблема, возникшая в одной части, без труда может сказаться и на другой части. Искаженное восприятие может вызвать головную боль. Физические факторы (например, неправильное питание) могут привести к психической депрессии. А упадок человеческого духа легко проявляется в болезнях тела и разума.
Ради нашего же счастья нам следует заботиться обо всех взаимосвязанных частях. Никто не будет счастлив до конца, пока не удовлетворит потребности всех трех составляющих. И в этом третьем упражнении мы поговорим, прежде всего, о теле и его потребностях: отдых, упражнение и питание. Но, говоря о телесных потребностях, мы все же должны помнить о взаимосвязи трех частей и иметь в виду разум и дух, которые также являются нашими важными составляющими.

Джон Пауэлл
Из: „Štestí začíná uvnitř",
Продолжение следует.

Жить и Веровать строки из «Катехизиса», 315-319

Провидение Божие

Сотворенный мир обладает своими качествами и совершенством, но он не вышел из рук Творца завершенным. Он создан в состоянии продвижения («in statu viae») к предельному совершенству, которого предстоит достичь и к которому Бог его предназначил. Мы называем Провидением Божиим те распоряжения, которыми Бог ведет Свое творение к этому совершенству:

«Бог хранит Своим Провидением все, что сотворил, и царит над ним, „распростирается от одного конца до другого и все устрояет на пользу" (Прем 8, 1). Ибо „все обнажено и открыто перед очами Его" (Евр 4, 13), даже то, что произведет на свет свободное действие тварей» I Ватиканский собор: DS 3003.

Сотворением мира и человека Бог дал первое и вселенское свидетельство Своей всемогущей любви и премудрости, первое возвещение Своего благого замысла, который достигает своей конечной цели в новом творении во Христе. 315

Хотя дело творения в особой мере принадлежит Отцу, истину веры составляет также и то, что Отец, Сын и Святой Дух — единое и неразделимое начало творения. 316

Бог один сотворил вселенную свободно, непосредственно, без какой бы то ни было помощи. 317

Нет твари, обладающей бесконечной властью, необходимой для того, чтобы «творить» в собственном смысле слова, то есть производить и давать бытие тому, что его отнюдь не имело (вызывать к существованию «из ничего» Ср. DS 3624). 318

Бог сотворил мир, чтобы открыть и сообщить Свою славу. Слава, ради которой Бог сотворил Свои создания, — это их участие в Его истине, доброте и красоте. 319

Что говорят документы?

Извлеченное из небытия могуществом, премудростью и благостью Божией, творение ничего не может, если отсечет себя от своего источника, ибо «тварь без Творца исчезает»

II Ват. Соб. GS 36, § 3

На связи святые!

«Почему Бог не сотворил мир таким совершенным, чтобы зло не могло в нем существовать? По своему безграничному могуществу Бог мог бы всегда сотворить нечто лучшее».

Ср. св. Фома Аквинский,
S. Th. 1, 25, 6

«Однако в бесконечной Своей премудрости и доброте Бог хотел свободно создать мир "в состоянии продвижения" к его высшему
совершенству. Это становление означает, по замыслу Божию, с появлением одних существ исчезновение других; наряду с наибольшим совершенством — также
и наименьшее; а наряду
с созиданием природы, следовательно, и физическое зло до тех пор, пока творение не достигнет совершенства».

Ср. св. Фома Аквинский,
Сумма против язычников 3,71.