№ 3 139/ март 2007 Кредо
Tаинство примирения – христианское исцеление прошлого
Л. Симайхл
С таинством исповеди верующий встречается всю свою жизнь. Но как же правильно исповедоваться? Перед нами часто встает этот тревожащий душу вопрос, на который, как мы надеемся, прольет свет несколько предлагаемых ниже страниц.
Вместо введения
В начале великопостного времени по всей Католической Церкви совершается один и тот же обряд: мы посыпаем лоб пеплом со словами: «Помни, человек, что прах ты и в прах возвратишься!» К тому же обряду мы присоединяем призыв: «Перемените свои убеждения и веруйте в Евангелие! - Обратитесь и веруйте в Евангелие!».
Что означает пепел, понятно: это символ того, что все вокруг нас преходяще, символ того, что преходящи и мы сами. Но что означает призыв к перемене своих убеждений, к обращению, к покаянию? Куда и зачем мы должны обращаться; зачем мы должны постоянно исправляться? Вот это уже не так понятно.
Если бы мы были поморским народом, то больше бы знали о боковых течениях и порывах ветра, сбивающих с верного курса. Если бы мы были летчиками, то в крови у нас бы сидела потребность в постоянной коррекции маршрута полета. Но нас, сухопутных, ведут по дорогам двигатели и железнодорожные рельсы. Но и нас время от времени что-то должно заставлять проверять, верным ли жизненным курсом мы движемся, и корригировать свою жизненную ориентацию.
Но чтобы это у нас получилось, нам нужно иметь правильную мотивацию и каждое утро напоминать себе, к чему мы сегодня стремимся. Чтобы наше стремление к обращению не осталось бесплодным, оно должно походить не на каторжный труд или невыносимое бремя, а быть стремлением радостным. Давайте с охотой возьмемся за дело, которое нас сохранит от жизненных ошибок и крушений. Давайте учиться тому, как переменить свои убеждения и глубже уверовать в Евангелие.
Исцеление прошлого
Когда после собора началась реформа литургии, к одному священнику прибежала взволнованная женщина и заявила: «Господин настоятель, вот этого приветствия мира с рукопожатием у нас вводить не надо! Иначе мне придется каждый раз смотреть, возле кого лучше сесть!»
К новому пониманию алтарного таинства и обновленной литургии за годы, прошедшие после собора, люди уже привыкли. И та женщина уже, наверняка, поняла, что Господь Иисус всерьез имел в виду примирение с ближним перед приближением к алтарю и что она сама, следовательно, тоже должна принимать это всерьез.
Более глубокое понимание четвертого таинства, именуемого в народе исповедью, также постепенно укореняется в умах верующих. Изменение названия подсказывает нам, о чем тут идет речь. «Исповедь» подразумевает исповедание грехов, что и происходит в исповедальне. Позднейшее наименование «таинство покаяния» означает личное самоисправление, покаяние. А сегодняшнее название «таинство примирения» говорит о том, что здесь имеется в виду примирение с людьми и между людьми.
И именно в таком примирении с людьми, взаимном примирении нуждается сегодня не только каждый человек, но и целые народы.
Десятилетиями мы замыкались в своей частной жизни, заботились только о себе. В нас выработалось множество дурных привычек, скорченных позиций.
· Одних годами снедала злоба, бешенный гнев на тех, кто охотно подчинялся диктатуре. Громко протестовать им недостало мужества, и чувство обиды въелось во все закутки их сердца. По сей день многие лишь жалуются и оглядываются вспять на понесенные несправедливости вместо того, чтобы стараться жить сегодня – прекрасно и… свободно.
· Иная форма патологии прошлого и деформации – это постоянный страх, чувство неуверенности: а что если вдруг все это вернется?
· Следующим следствием старых патологий является грубость, черствость, отупелость и жестокость, поскольку целые поколения никто не учил хоть толике понимания, любви, самопожертвования. Жизнь этих людей – бесконечная скука, зевающая пустота, которую не заполнит ни гремящая музыка, ни «прикольная» техника.
· Другие опускают руки и малодушничают лишь потому, что мир растет в свободе не так быстро и с большим трудом, чем им представлялось. Они кричат: «Никаких улучшений! Слишком медленно!»; и не могут понять, что от них же самих зависит, как скоро они, вместо ненужных слов, начнут энергично улучшать мир вокруг себя и устранять старые отклонения в самих себе.
Недостаточно просто перекричать больное прошлое, закрыть на него глаза, подавить все воспоминания о нем. Это ведет лишь к неврастении у всего народа в целом (национализм) и у индивидуумов в отдельности (нервные срывы, депрессии). К больному прошлому, наоборот, нужно хорошо, внимательно присмотреться, понять его, обсудить, осудить, отвергнуть, пожалеть и простить. Нужно встать на новый путь – здравый и справедливый.
Вы уже поняли, что то, о чем я только что говорил, это как раз-таки то, что мы и делаем в таинстве примирения?
Когда мы желаем придти к сакраментальному примирению, то сначала нам нужно испытать свою совесть (по-настоящему осмыслить прошлое), затем пожалеть о своих недобрых поступках, грехах и, наконец, всерьез решиться, т.е. пообещать себе и Богу никогда более так не поступать и не помышлять. С таким сожалением, волей исправиться мы предстаем перед Богом (исповедь). Последним этапом является епитимья, что означает, что мы постараемся возместить причиненный в прошлом вред ради лучшей жизни в настоящем.
Таинство примирения – это единственное средство коренного преобразования ложных позиций и эгоистичных привычек прошлого, отпущения грехов и достижения лучшей, новой жизни.
Но только слово «грех» исчезло из словаря большинства современных людей. Вместо него у них есть «проблемы», «непонятки», «заморочки», но грех – ничего подобного у них не бывает. Еще Пий XII предупреждал: «Самый серьезный грех современности – это утрата чувства греха!» Примерно о том же пишет и драматург Фридрих Дюрренматт: «Еще в XIX в. кто-то пустил слух, что грех больше не грех, что греха больше нет. И как следствие, в сленге нашего века уже нет ни виноватых, ни ответственных. Никто ни в чем не виноват, никто ничего не хотел».
Что такое грех
У человека есть разум и сердце, чтобы найти в Боге Отца, чтобы найти в Боге счастье, а в ближнем – брата. Грех – это не только преступление, отказ от чего-то. Это отказ от Кого-то, отказ от отцовской любви, бегство из отцовского дома.
Поступающий так вредит самому себе. Но он вредит тем самым и своей домашней церкви – семье. Вредит он и поместной церкви – приходской семье. Вредит всему человечеству: «Устраните из мира грех и тем самым обеспечите мир», - прозвучало однажды на заседании ООН. Итак, грех – это не частное дело.
Перед каждым человеком стоит этот великий вопрос: «Что ты думаешь о своих грехах?» Люди, воспитанные без веры в Бога, говорят: «Грех? Я не знаю, что это такое», - и добавляют: «Если б у меня возникли проблемы, сумятица, и я зашел бы в тупик и не знал бы, как поступить, то пошел бы к психиатру». Сеанс психоанализа в ординатуре у психиатра заменяет людям без веры исповедальню. Но действительно ли заменяет? Послушайте, что говорит отец современной психиатрии, ученик Фрейда Чарльз Юнг: «За последние тридцать лет ко мне обращались люди из всех цивилизованных стран мира. Я обследовал сотни пациентов, большую часть из которых составляли протестанты, небольшое число – евреи, и не более пяти-шести процентов – верующие-католики. Среди всех моих пациентов, разменявших вторую половину своей жизни, т.е. старше тридцати пяти лет, не было ни одного, чья проблема в своей основе не была бы связана с поиском религиозного мировоззрения. И я могу безо всяких опасений заявить, что все они заболели из-за потери того, что живая религия давала своим приверженцам, и ни один из них не выздоровел в действительности, пока не отыскал вновь религиозного мировоззрения.
На психоаналитических кушетках сегодня лежит много людей, которым не помешало бы отправиться со своей совестью в исповедальню. Тысячи пациентов отлеживают спины, в то время как для них намного полезнее было бы стоять на коленях».
И это правда. Грех нельзя устранить осознанием; от греха не избавит лечение. Грех должен быть признан, исповедан и прощен.
Берлинский епископ Стерзински недавно сказал: «Таинство примирения – это огромная помощь Церкви в процессе обновления нации в умах людей. Таинство примирения принадлежит к важнейшим жизненным актам человека и Церкви».
Древняя церковная покаянная литургия заключала в себе могучую силу. Принятие в число кающихся совершалось в начале постного времени путем уделения пепла. Пепельная среда и помазание пеплом сохранились до нашего дня, но кто сегодня все еще помнит, что это именно первый шаг к великопостной святой исповеди, а весь постный период – это переживание таинства примирения? Для многих это таинство ограничивается исповеданием грехов, т.е. исповедью, на что и указывает это название. Испытание совести происходит в очереди перед исповедальней. После исповедания следует пара слов наставления священника и отпущение.
Все значение таинства стало сводиться к вопросам, действительно ли кающийся честно и во всем исповедался, правильно ли священник его понял, «пробудил» ли в себе кающийся полное сожаление? А то, что речь тут идет о чем-то большем и радостном, о сакраментальной встрече с отцовской любовью посреди поместной Церкви, об углублении дружбы с Богом, о приобретении добрых навыков вместо старых пороков, все это каким-то образом тонет в скрупулезных зауженных ощущениях, душащих радость сына, отыскавшего порог своего дома.
Испытание совести - самопознание
Как мы сказали выше, постное время – составляющая таинства примирения. Но как можно выдержать пять недель готовиться к великопостной исповеди?
Итак, первый этап таинства – испытание совести. Что проку от того, чтобы полчаса копаться в неразберихе своей жизни: у нас на это целый месяц. М-да, если б мы также долго подбирали кадры, то, глядишь, дела пошли бы лучше. Сочные слова осуждения в адрес других людей так и вертятся у нас на языке. Но забраться в собственную совесть – это вам не в асики играть.
Особенно плохо получается там, где человек не позволяет своей совести окунуться в грязь, где он не хочет посмотреться в это зеркало. Так что неудивительно, что есть столько несознательного в межчеловеческих отношениях.
Совесть – это компас в душе, чувствительный, как медицинские весы. Но когда им неправильно пользуются, он может испортиться и заржаветь, как весы в мясных рядах с полукилограммовой погрешностью.
Говорят, что совесть – это голос Божий в душе. Но голос Божий – это Божьи заповеди. А человек должен блюсти свою совесть, чтобы она была чувствительна и настроена в соответствии с Божьими заповедями.
Каждый сознательный проступок против Божьего установления, против любви – это рана, отупляющая совесть. А когда этих ран становится много, человек уже спокойно оправдывает, хотя бы на время, любой недостаток, любое злодеяние: «В такой ситуации я не мог поступить иначе. Я не чувствую за собой никакой вины», - то и дело слышим мы из уст преступников, у которых на совести тысячи жизней.
Как часы нужно время от времени поправлять по точному времени, так и совесть необходимо порой корригировать в соответствии с законом Божьим. Это не голос человеческой воли, но голос воли Божьей.
Что нужно для того, чтобы наша совесть был направлена, чтобы была чувствительна?
· Каждое воскресенье нужно ходить в церковь – слушать слово Божье и проповедь.
· Дома нужно брать в руки св. Писание. В каждой семье также должен иметься новый катехизис для взрослых.
· Ежедневно во время утренней молитвы планировать, как правильно и красиво мы хотим прожить наступающий день, а вечером – проверять, насколько нам удалось это.
· Потому-то Господь и установил таинство примирения, чтобы заблудшие овцы и блудные сыновья могли безопасно вернуться в Божьи объятья.
· Потому-то священник и учится столько лет, чтобы при таких возвращениях домой послужить хорошим проводником.
· Потому-то каждый должен найти хорошего исповедника и, найдя, держаться его, даже когда ради этого нужно проделывать неблизкий путь или совершать какое-либо иное усилие. Когда ты болен, то ищешь хорошего врача. А разве исцеление совести не стоит таких же жертв?
Испытывать свою совесть не значит просто собирать в кучу, записывать на бумагу как можно больше неверных шагов, грехов минувших дней. Нужно заглянуть в глубь, где находятся корни моих недобрых поступков. Я был плохим – признаюсь. И теперь мне нужно спросить себя: почему я бываю таким раздраженным, нервным, придирчивым?
Я слишком перегружен работой? Значит, мне нужно подумать о том, чтобы как-то улучшить свой рабочий график.
У меня аллергия на кого-то из членов семьи, коллег по работе – они действуют мне на нервы? Значит нужно задуматься, почему так происходит и что с этим делать.
Если быть кратким, при испытании совести нужно искать ядовитые корни, больные зародыши своих недобрых мыслей, слов и поступков.
Провести хорошее испытание совести можно лишь при доверительном отношении к Богу Отцу, веря, что Бог меня слушает, и слушает с милосердной любовью. Поэтому каждую попытку заглянуть в себя самого нужно не только начинать молитвой, но все испытание совести проводить как беседу с Богом.
В каждом епархиальном молитвеннике есть исповедальное зеркало совести для детей, молодежи и взрослых. Таинство примирения предназначено всем, и потому оно везде, и иначе быть не может. Конечно, неплохо при покаянной подготовке заглянуть в такие молитвенники, но всю свою жизнь ты там не найдешь.
Со временем ты сам выработаешь для себя порядок испытания своей совести. Некоторые испытывают ее по десяти заповедям, по «Отче наш» или по золотому правилу. А другие ставят перед собой три основных вопроса:
1. Как я обходился с самим собой? На счет чего я спокоен, а что меня беспокоит?
2. Как я обходился с ближним? Здесь нам поможет золотое правило: чего не хотите, чтобы делали вам, не делайте и другим.
3. Как обходился со своими взаимоотношениями с Богом? Дневная молитва, духовное чтение, воскресное богослужение.
При этом ты должен думать не только о нарушении Божьих заповедей, но и о несовершенном тобой добре, религиозном самообразовании, подаче хорошего или плохого примера, участии в общественной жизни и в деятельности приходской общины.
Нельзя, однако, считать грехом все, что было всего лишь движением мысли или природы, что само по себе живет во всех людях, и даже в святых. Это вело бы к излишней щепетильности, а подобная сверхчувствительность совести умеет помучить.
Некоторые считают грехом самовольно возникающую горечь, воспоминание о нанесенной обиде. Это не грех, а побаливание старых ран.
Иногда человека захватывает волна нетерпения, горячности, злобы и зависти. И нужно иметь действительно слишком чувствительную совесть, чтобы сразу же видеть в этом грех. Подобные чувства рождаются в глубине подсознания без участия нашей воли, а зачастую и против нее. Св. Фома Кемпийский называет их мелочами, глупостями. Подобного рода мысли и искушения преследуют нас как жужжание комара. Не успеешь опомниться, а они тут как тут. Не нужно из-за них так терзаться. Просто скажи себе: ведь это всего глупые приступы! Хорошее испытание совести состоит не в самоистязании.
Плод испытания совести – более ясное понимание того, откуда и из чего в нашу жизнь входит зло, более глубокое осознание того, что Богу мы нравимся.
Кто-то может быть слишком чувствительным, другой – толстокожим. И для нас же, христиан-католиков, хорошо, что в исповедальне сидит священник, духовный наставник, который слишком щепетильного человека убережет от паники и преувеличений, а тому, поверхностному человеку, поможет заглянуть вглубь.
Следствием хорошего принятия таинства примирения является радость. Возвращение блудного сына всегда оканчивается праздничным пиром. У того, кто внимательно и как можно чаще испытывает свою совесть, с этим не будет проблем.
Сожаление и намерение
«У католиков все просто. Как что-нибудь натворят, сразу же бухаются в исповедальню, пошепчутся там – и все в порядке и все по-прежнему», - так может подумать какой-нибудь некатолик. Но мы-то католики хорошо знаем, что исповедальня – это не автоматическая стиральная машинка, а исповедь – не автомат для отпущения грехов, а целый лечебный процесс примирения и возмещения вины.
Чувство неискупленной вины может камнем лежать у человека на сердце. Иногда так бывает без личной вины: например, при автомобильной аварии. Но, как правило, вина настоящая, и она становится в человеке чем-то вроде отходов, мусора, так что возникает та же проблема, что и с отходами: что теперь с этим делать? Дикие свалки отравляют почву и воду. Не искупленная, запрятанная в закутки души вина отравляет всю жизнь. Но переработанные горы мусора и отходов становятся источником сырья, а искупленная, прощенная вина становится источником положительной силы, радостного воодушевления.
Когда кто-нибудь неспособен признать свою вину, раскаяться в ней и исправить последствия, он ощущает потребность затушевывать ее и оправдывать на все лады, как мы ежедневно наблюдаем такое вокруг себя:
· Кто-то, например, может слишком зависеть от настроения, быть придирчивым, раздражительным. Но зато как звучит, когда он скажет: «Я такой чувствительный, все принимаю так близко к сердцу!»
· Другой невоздержан в словах, бесцеремонно оскорбляет других. И он с благородством произнесет: «Такой уж я правдолюбец, не выношу притворства!»
· Третий – скупейший из скупцов, но объявляет себя чуть ли не единственным хорошим хозяином среди сплошных транжир и скупцов.
· Иногда при исповедях бывает так, что вместо назидания и отпущения священник должен был бы выскочить из исповедальни и поприветствовать это само воплощение святости, не забыв поблагодарить его за то, что благоволило осчастливить всех своим посещением.
Это ложные и незрелые средства избавления от вины. На какое-то время они заглушат совесть, но, в конце концов, доведут до неврастении.
Одним из таких незрелых средств является и указывание на других: «Другие так же делают, и ничего!»
Уже из того, о чем мы тут говорили, становится ясно, что чувство вины, злая совесть – это вещи, затрагивающие не только самого виноватого, но и все его окружение, как те смердящие свалки отходов.
Но как же выглядит та зрелая, добрая совесть, свободная от чувства вины? Как проходит та переработка свалок нашего бесполезного мусора?
Здесь не поможет ни подавление, ни оправдания, ни отрицание. Наоборот, нужно смотреть греху в лицо. Осознать свою вину, признать ее, абстрагироваться от нее и постараться исправить. Т.е. сделать все то, из чего состоит наше таинство примирения: испытание совести, раскаяние, решимость исправиться, исповедание и возмещение. Потому-то это таинство и занимает столь важное место в жизни христианина.
Но есть люди с противоположным мнением. Они говорят: «Зачем попусту тратить время и ворошить прошлое. Не лучше ли смотреть вперед, а не оглядываться назад».
Что здесь сказать? Конечно же, что никто своим раскаянием не воскресит убитого; никто своим раскаянием не изменит случившегося. Но ведь человеческие поступки – это не просто события прошлого: они продолжаются в своих последствиях и в настоящем. Нельзя сделать что-либо дурное и пойти себе дальше, как будто бы ничего не случилось. Любое зло вредит не только жертве, но и преступнику. Оно отравляет сам корень его жизни, въедается в его сознание, даже если на тот момент он этого и не понимает. Это как если бы почва где-нибудь пропиталась нефтью, химикалиями и ядовитыми веществами. Чтобы на этом месте снова могла зародиться нормальная жизнь, грунт сначала нужно оздоровить, удалить яды, восстановить.
Таким санитарным средством души и является раскаяние и решимость исправиться. Макс Шелер называл раскаяние самой революционной способностью человека. Оно удалит яды из самых корней нашей жизни, нашей души, поставит нашу жизнь на новое, здоровое основание.
Что такое раскаяние – как это делается? С самого начала определимся, что оно в своей сути вещь не эмоций и слез, а воли. Человек видит, что поступил плохо. Это беспокоит его, ему стыдно за то, что он так поступил. Он дистанцируется, отворачивается от злого поступка и наполняется решимостью воли в будущем быть осмотрительнее, стать лучше. В этой решимости отказаться от греха и начать жить лучше и заключается ядро раскаяния.
Ты скажешь: «Но ведь говорят, что раскаяние – это боль сердца, а значит все же эмоция. Петр плакал, когда раскаялся в своем предательстве. Магдалина своими слезами омывала Иисусу ноги. А я, подготавливаясь к исповеди и переписывая свои грехи, не плачу, не пролью ни единой слезинки. И как я ни стараюсь, как ни хочу этого, не чувствую достаточного внутреннего потрясения».
Здесь ничего не поделаешь: нельзя чувствовать по приказу. А те, кто умеет плакать по надобности, чаще бывают актерами, чем хорошими кающимися.
Не жди от святой исповеди потрясений и переживаний. Лучше старайся вытрясти свои дурные привычки. Не то, чтобы чувства раскаяния были излишними или плохими. Горькие слезы Петра были великим и искренним проявлением покаяния. Но они ничего бы не стоили, если бы с ними не была связана твердая решимость никогда уже более не предавать Господа Иисуса, решимость впредь быть Ему верным.
Начать заново, снова чувствовать себя настоящим апостолом Петр мог только после Иисусова прощения и отпущения: «Петр! Любишь ли ты Меня? Паси овец моих!»
И для нас начать заново возможно благодаря любви к Иисусу. «Любишь ли ты Меня?» - вот первый и решающий вопрос Иисуса, стоящий перед каждым из нас. Т.е., не «что натворил?», «сколько раз?»… Но: «Вернешься ли ты ко Мне с любовью? С твердой волей не начинать вновь новыми бегствами и предательствами?»
Помимо такого раскаяния из любви, бывает еще и раскаяние из страха перед наказанием. Его достаточно для отпущения грехов в таинстве примирения. Но раскаяние из любви, раскаяние совершенное, позволяет нам получить отпущение всех грехов и немедленно.*
«Я в действительности хочу стать лучше и никогда не грешить». Так некоторые говорят в завершение испытания совести или в исповедальне. И при этом чувствуют себя не совсем хорошо. Ведь они знают, что это неправда. В следующий раз они снова придут с целой литанией грехов, и что тогда будет с их обещанием никогда не грешить?
И еще: Господь Бог не требует от нас никаких письменных обязательств никогда не грешить.
Наш небесный Отец поступает с нами так же, как хороший учитель с учеником. Ученик старается, но у него не выходит. Учитель объясняет, показывает, поправляет и говорит: «Попробуй заново. Я в тебя верю. Ты сможешь сделать все правильно». Сколько дров в своей жизни мы еще наломаем! Но у нашего учителя нескончаемое терпение. И мы вновь и вновь раз за разом слышим в исповедальне: «Начни заново, попробуй заново жить лучше, стань лучше».
Какой же должна быть наша решимость, чтобы не остаться бесплодной?
1. Во-первых, она должна подразумевать что-либо конкретное, а не так – вообще. Нет пользы повторять себе: хочу стать лучше. Нужно ясно определить, в чем и как. Это похоже на прополку газона: что проку просто хотеть выполоть сорняки, нужно начать выдергивать по одному крапиву и чертополох.
2. Мыслить позитивно. Не о том, чего ты делать не будешь, а о том, что и как будешь делать. Не стоит внушать себе: больше никогда не просплю. Лучше и позитивнее: во столько-то часов лягу спасть, во столько-то встану.
3. Нужно сосредоточиться на чем-то одном, чтобы можно было легко контролировать.
4. Задача должна быть осуществимой. Нельзя, чтобы она была выше наших сил. Один человек решил так: «Окружу свою жену вниманием и заботой». Но благими намерениями… Лучше пообещай себе, что скорее трижды прикусишь язык, чем скажешь хоть слово, когда твоя жена своим стрекотом, как всегда, будет действовать тебе на нервы.
5. Решимость должна быть разумной и хорошо мотивированной. Ты должен совершенно четко себе уяснить, почему именно в этом ты собираешься упражняться, почему тебе стоит здесь потрудиться.
6. И наконец, решимость должна быть радостной. Нет смысла строить из себя мученика, когда тебе станет туго. Без юмора свершенным не станешь, только зря заморочишь себе голову.
Фома Кемпийский сказал полтысячелетия назад:
«Духовный прогресс человека следует его намерениям. Если вновь спотыкается тот, кто достойно старается, то как же упадет тот, кто не старается вообще?
Если бы ты избавлялся хотя бы от одного недостатка в год, то скоро бы стал знаменитым».
Итак, приступим с охотой.
Вместе со св. Павлом желаю вам одного: чтобы укрепился в вас духовный человек, чтобы вы укоренились и утвердились в любви, чтобы вы учились все глубже понимать, какова широта и глубина любви Божьей, чтобы вы обрели, наконец, полную меру даров Божьих.
Как исповедоваться?
Как правильно исповедоваться? «Лучше всего никак, - считают некоторые, и у них против исповеди есть множество возражений и еще больше простого нежелания исповедываться. – Зачем мне в исповедальне признаваться священнику – такому же человеку, как я – в том, что мне в голову пришла такая-то глупость или что тогда-то и там-то я оступился? Я при этом не чувствую никакого раскаяния, зато слишком много неловкости».
Беда, когда ты только так думаешь, но никогда не скажешь этого вслух. Священник, если бы знал об этом, мог бы тебе ответить, что такая исповедь, действительно, была бы неловкой. Он сказал бы тебе, что не нужно исповедываться в каждой мелочи. А еще он сказал бы тебе, что, помимо таинства примирения, мы можем исповедываться перед Богом в своих проступках (например, во время вечернего испытания совести, обряда покаяния в начале Мессы, общинного покаянного богослужения), и если мы раскаиваемся в них из любви к Богу и отрекаемся от них, Бог простить нам наши провинности.
Но он также сказал бы тебе, что, несмотря на все это, сакраментальная исповедь перед священником не теряет своего смысла. И не только в случае тяжких грехов – здесь Церковь настаивает на необходимости исповеди. Но личная исповедь имеет смысл и тогда, когда прямой обязанности нет, когда человек борется с обыкновенными тучами дурных мыслей, эгоизма, гордыни и искушений.
Итак, запомни: совершить сакраментальную исповедь христианин-католик обязан лишь в том случае, если он тяжело согрешил. С нормальным человеком такое происходит нечасто. Я даже думаю, что у многих христиан такого вообще за всю жизнь не бывает.
Но и в этом случае личная исповедь является ясным проявлением, видимым знаком отречения от греховных привычек, проявлением искренней воли исправиться. А у священника при этом появляется возможность для духовного наставления и воспитания личности.
Как часто приступать к такой исповеди из благочестия? Лучше всего ежемесячно. Врачи в последнее время стали твердить о пользе регулярных обследований. Церковь знает об этом и практикует уже давно в виде этой исповеди из благочестия.
Впрочем, хорошее духовное руководство посредством исповеди возможно лишь при одном условии: выбери себе мудрого постоянного исповедника, который знал бы тебя и систематически направлял. Но не забудь, что сакраментальное отпущение грехов действительно из уст любого священника, если ты только приходишь с искренним раскаянием и доброй волей стать лучше.
Мы вспоминали уже об общинных покаянных богослужениях, во время которых священник может при определенных чрезвычайных обстоятельствах уделить отпущение грехов. Но никакие самые лучшие общинные формы исповедания грехов не заменят личной исповеди, личной беседы священника с кающимся, личного принятия отпущения.
И как же проходит личная исповедь?
Дома мы уже постарались испытать свою совесть, распознать свои грехи, раскаялись в них, решили их возместить и начать новую и лучшую жизнь.
Итак, подойдем к исповедальне с верой в Божью благость и Божье прощение. Не так уж просто для нас принять прощение и простить самого себя. Вспомни Иуду: он осознал свой грех, искренне признал его и действительно раскаялся в нем. И поэтому впал в отчаяние. Почему? Не поверил, что Господь простит ему, не простил себе сам.
Но прежде, чем ты подойдешь к исповедальне, тебе необходимо еще одно прощение: ты должен простить другим – тем, кто провинился перед тебой. И я подчеркиваю: должен. Об этом условии нам напоминает «Отче наш» всякий раз, когда мы произносим эту молитву. Ты должен победить в себе то чувство, которое говорит тебе, что кто-то другой – твой враг. Ты должен победить в себе ненависть и жажду мести, свое раненое самолюбие. Если не простишь, то непрощенная вина встанет между тобой и Отцом, закроет твоей просьбе о прощении доступ к Богу.
Но разве в человеческих силах простить обидчику, который оскорбляет тебя, да еще и посмеивается при этом? Это возможно, но лишь тогда, когда ты поймешь, насколько он несчастен, что по-настоящему несчастлив не ты, а тот, кто сделал тебе зло.
В исповедальне не начинай, как обычно, словами: «Я бедный грешник…», а вместо этого вкратце преставься, если священник тебя не знает. Не называй своего имени, но опиши свое положение: «Мне 20 лет, холост, есть девушка. В последний раз исповедался тогда-то и тогда-то, принял такие-то решения, и так-то и так-то у меня получилось или не получилось. Не будь многословен. Расскажи четко и ясно о своих серьезных недостатках, пороках, грехах, все, что тебе кажется важным. Не нужно скрупулезно перечислять каждую мелочь – ведь Бог всеведущ и Сам прекрасно все знает. Не повторяй слова из исповедального зеркала – там только общие понятия, а ты говори о своей жизни. Открыто признайся в том, что гложет твою совесть.
Не будь мелочным. Ведь самое важное для прощения не то, что ты сделал, а что сделал Господь Иисус. И не мучай себя: решающую роль в исповедальне играют не твои слова, а слова священнической абсолюции. Именно они дают тебе уверенность, что твоя вина и грех заглажены.
Помни: кто хочет хорошо исповедаться, тот хорошо и исповедается.
При обычной исповеди из благочестия, на которой мы исповедуемся только в обыденных провинностях, хорошо было бы сосредоточиться на чем-то одном, что тебя особенно беспокоит, на своем главном недостатке, а остальные включить в акт покаяния.
А после отпущения грехов, когда мы покинем исповедальню? Мы унесем с собой радость великого опыта встречи с отцовской добротой Бога.
Таинство примирения – это дар воскресшего Христа. Понимающий это принимает его с радостью и благодарностью.
Епитимья
Тяжеловесное слово «епитимья» практически не встречается в разговорной речи, что свидетельствует о том, что этому последнему этапу таинства исповеди отводится мало места в нашей жизни.
Мы выходим из исповедальни, бормочем какую-нибудь молитвочку «на покаяние», и готово – таинство кончилось. И больше о том, что происходило во время этого таинства, уже даже не вспомним.
Наверное, было бы полезно называть этот этап как-нибудь иначе, понятнее: например, «возмещением» или «улучшением». Тогда будет ясно, что речь идет о задаче на дальнейшую жизнь, об исцелении своего прошлого, оздоровлении отношений с другими людьми.
Наверное, было бы полезно чаще напоминать себе, как выглядела епитимья у первых поколений христиан. Они сначала получали от исповедника «покаяние», т.е. определенные акты исправления и возмещения, и лишь после исполнения этой задачи, иногда через год или более, священник давал им абсолюцию.
Почему же сегодня покаянная практика настолько умеренна?
С одной стороны, потому, что мы сознаем, что самое важное для исправления не зависит от человека. Господь уже совершил это вместо нас на кресте.
С другой стороны, потому, что Церковь предполагает, что кающийся сам найдет наиболее подходящий способ для своего исцеления и исправления последствий его проступков, что он с охотой начнет горячо работать над тем, в чем его недостатки были особенно велики. Ведь самое лучшее – это добровольное покаяние.
«Сказать - не сделать, - возможно, думаешь ты. - Разве я смогу изменить свой характер, поступать вопреки своей натуре? Из собственной шкуры не вылезешь!»
Если бы человек, действительно, ничего не мог изменить в своем характере, то все наши решения и благие намерения были бы всего лишь убогим самообманом. Конечно же, это не так. Каждый человек может измениться к лучшему.
· Но для этого он должен ясно видеть цель и мотивацию своего усилия: какое доброе качество он хочет приобрести и почему?
· Он должен помнить об этой цели в своей повседневной жизни. Во время утренней молитвы следует набросать план: в чем именно добром я собираюсь сегодня упражняться и почему? Во время вечерней молитвы и по воскресеньям в церкви проверяем себя.
· Он должен сосредоточиться на одном навыке, и причем сегодня, сейчас. Никаких «если бы» на вчера или мечтаний на завтра. То, что я делаю сейчас, я стараюсь делать идеально.
· Установленную священником епитимью стараюсь выполнить как можно лучше. Церкви известны три главные епитимьи: молитва, пост и милостыня.
· Если священник установит молитву, то пусть это будет молитва собранная, вдумчивая, настоящая.
· Если ты должен поститься, то не пытайся отделаться отказом от кусочка сахара в кофе. Не нужно также выдумывать никаких способов самоистязания. Об этом постараются ближние. А твое покаяние состоит в том, чтобы все недоразумения с ближними сносить терпеливо.
· Твоей милостыни ждут сотни нищих на улицах. Но не забывай еще, что все церкви у нас содержаться только на милостыни, за счет пожертвований верующих. Так что пусть во время воскресного сбора у тебя не трясется рука от сомнений, подать ли мелочь или купюру.
· Помимо исцеления собственного прошлого, приобретения добрых навыков, у нас есть и другая задача: внести мир в наши отношения с людьми.
Прежде всего, речь идет о самых близких, членах семьи. Когда-то существовал обычай, что, когда кто-нибудь собирался на исповедь, то сначала просил всех своих домашних простить ему то, чем их огорчил или обидел.
Так что пусть перед исповедью или сразу же после нее в ваших семьях звучит: «Давай попробуем вместе еще раз, начнем снова! Будем смотреть в будущее!»
Но одних слов недостаточно. Очень важно также и видимое знамение мира: пожать руку, обнять, поцеловать, поговорить, вместе прогуляться и помолиться, подарить какую-нибудь мелочь.
Кроме членов семьи, есть еще и другие люди вокруг нас. Может быть, что-то в моем поведении их возмущает, огорчает и оскорбляет. Ты должен это исправить и возместить по мере сил вред. Во введении к «Обряду покаяния» говорится: «Люди тесно соединены друг с другом, так что грех одного вредит и другим, точно так же, как благочестие одного становится благодеянием для остальных. Поэтому покаяние всегда приносит с собой примирение с братьями».
· Если мы действительно хотим справиться со злом в себе и научиться жить в добре, то нам нужно охотно оказывать помощь нуждающимся. Кто не желает помочь другому, у того нет никаких шансов помочь себе.
· О следующем условии мы уже говорили. Это готовность простить несправедливость сразу же, как только нас об этом попросят. Любое непрощение, любая злопамятность и нелюбовь исключают дружбу с Богом и человеком.
Прекрасным выражением благодарности за хорошую исповедь была бы твоя помощь кому-либо, кто не решается пойти на исповедь. Туда, где ты, священник придти не может. Но ведь ты там. И пережил нечто великое. Поделись этим с другими.
Итак, настоящая «епитимья» после исповеди – это ответ твоей любви на любовь Отца, которую ты ощутил в исповедальне. Потому-то шаг за шагом ты стараешься избавиться от всего, что затуманивает в тебе красоту и добро Божьего чада, Иисусова брата.
Над хорошо пережитым таинством примирения разгорается заря пасхального рассвета, радость воскресения. И мы восстаем от смерти своих грехов. Заблудившийся сын-транжира вернулся в объятья Отца. Магдалина нашла свой покой у ног Иисуса.
И тогда мы можем нести благую весть и о Божьей любви и Божьей милости и рассказывать о ней другим. Мы в состоянии передавать окружающим свет Христов.
Итак, ты уже знаешь, что таинство примирения – это не повинность, а дар. Это не механизм предохранения от суда Божьего, а средство открыться и принять любовь Божью.
Таинство примирения – это хвалебный гимн Божьему милосердию!
* Раскаяние «приносит также прощение смертных грехов, если оно сопровождается твердым решением при первой же возможности прибегнуть к таинственной исповеди» (ККЦ, п. 1452).
