Библия говорит нам, что Бог есть любовь (1 Ин 4, 8). Отсюда можно сделать вывод, что любовь – это не грех, но нечто самое святое из всего, что существует. Но, с другой стороны, в Библии (2 Цар 11) мы видим также, как любовь Давида к Вирсавии, жене Урии, толкает его на абсолютно безнравственные, а потому греховные поступки: царь использует свою власть, чтобы отнять жену у своего верного подданного, а его самого обречь на неминуемую смерть.

Из сказанного выше мы могли бы заключить, что в каких-то случаях любовь представляет собой нечто доброе, а в других ‑ нечто злое. Однако, такой вывод был бы неверен: любовь – это всегда добро, сопричастность Богу, а потому не может быть злом.

Чтобы разрешить этот парадокс, достаточно сказать, что мы столкнулись с одной довольно распространенной проблемой: неправильным употреблением слов. То, что подтолкнуло царя Давида сделать то, что он сделал, нельзя назвать любовью, потому что это простой эгоизм. А эгоизм нельзя назвать добродетелью.

Очень часто словами пользуются не для того, чтобы отразить действительность, а для того, чтобы скрыть ее, подбирая благозвучные выражения, которые благосклонно могут быть приняты общественным мнением. Так убийство ребенка собственной матерью называют добровольным прерыванием беременности и свободой выбора, избегая слова «аборт». Эгоистичное давление на престарелых с целью поскорее избавиться от хлопот называют достойной смертью вместо эвтаназии. Порочность же окружения именуют свободой и преодолением старых табу. И этот список можно продолжать до бесконечности.

Царь Давид был, по крайней мере, честен и не называл любовью те низменнейшие желания, которым поддался, а, наоборот, признал свою ошибку, раскаялся, совершил покаяние и попросил прощения у Бога. Господь простил его после того, как подверг его справедливому наказанию, и сегодня его вспоминают как святого, а не как шарлатана.

Другой широко известный персонаж истории – Генрих VIII. Из любви к Анне Болейн он убил свою первую жену. А вскоре из любви к другой женщине он убил и Анну Болейн. Найдется ли хоть кто-нибудь, кто назовет это любовью? Если вы мне позволите, то я скажу, что это любовь: но любовь к самому себе, жажда наслаждения, ложная любовь, чистый эгоизм.

До сих пор мы рассматривали простые примеры, но стоит перейти к другим – более сложным. Патриотизм, т.е. любовь к родине – это подлинная любовь, любовь правильная. Национализм, понимаемый как любовь к родине, влекущая за собой ненависть к другим нациям, нельзя назвать подлинной любовью – это любовь ложная.

Жертвенная любовь к маленькому сыну, из которой мать заботится о нем в болезни и переживает из-за его трудностей – это подлинная любовь. Собственническая любовь матери к 18-летнему сыну, из которой она не позволяет ему развивать его способности – это ложная любовь, любовь эгоистическая.

Любовь парня к девушке можно назвать подлинной, если это любовь чистая, благородная, бескорыстная, когда человек хочет не брать, а давать. Большая ошибка думать, что любовь состоит в том, чтобы целоваться; более того, поцелуи могут помешать открыть, что есть настоящая любовь. Любовь, не учитывающая нравственных ограничений – не настоящая любовь, а эгоизм, более или менее замаскированный, но чистый эгоизм. Это ужас, потому что человек призван творить великое, призван летать высоко, а значит – призван любить. Но, когда любовь подлинна, в ней нет самого низменного, особенно унижающего человека.

Есть люди, которые, чтобы скрыть свой эгоизм, используют выражения типа: «Так делают все в мире», «Это из прошлого», «Так ведут себя современные люди», «Иначе нельзя». Но никакие аргументы не в силах превратить зло в добро, безобразное в прекрасное, позорное в заслуживающее восхищения: слова не в силах сделать этого. Самое большее, что они могут сделать, это заткнуть рот человеку, направляющему нас на добрый путь, или успокоить нашу совесть… Но они не изменят реальности, как от рака нельзя излечиться, говоря, что его нет.

В этой сфере, как и в любой другой, каждый может выбрать между двумя возможностями:

быть честным с самим собой или обманывать себя;

употреблять слово «аборт» или слово «свобода», слово «убийство» или формулировку «достойная смерть»;

различать любовь и эгоизм или же не делать этого.

Бог есть любовь, и то, что отдаляет нас от Него, не может быть любовью, но чем-то противоположным: эгоизмом. Закончу одним рассказом, который показывает, что такое подлинная любовь.

Дэйв Ровер, ветеран войны во Вьетнаме, выживший после взрыва ручной фосфорной гранаты, изуродовавшей большую часть его лица, поделился своим опытом на нашем собрании. Он рассказал, как жена человека, лежавшего с ним в госпитале, сняла свое обручальное кольцо, когда, увидев раненого, не смогла узнать в нем своего мужа и сказала: «Все кончено».

Дэйв, напуганный до глубины души этой ужасной сценой, рассказал, что когда его жена вошла в комнату, то сначала ей пришлось прочесть его имя на табличке, потому что она не узнала в нем парня, за которого вышла замуж несколько месяцев тому назад. Дэйв сказал ей: «Дорогая, я сейчас неважно выгляжу». Его молодая супруга засмеялась и ответила: «Дэви, ты и так никогда не был слишком хорош». Затем она склонилась и поцеловала его в обожженную щеку. И она по сей день с ним.