О молитве «Отче наш». Отец всех нас

Подробности

Категория: Вселенская Церковь

Опубликовано 20.02.2019 09:11

Просмотров: 508

Катехеза Папы Франциска 13 февраля 2019 г.

 (полный текст)

Евангелие от Луки 10, 21-22

Продолжаем наше путешествие, чтобы лучше усвоить молитву, которой нас научил Иисус. Нужно молиться так, как Он научил нас.

Он сказал нам: «Когда ты молишься, молись тихо в своей комнате и вдали от мира, обратись к Богу: „Отец!”». Иисус хочет, чтобы Его ученики не были лицемерами, которые молятся на площадях, чтобы люди восхищались ими (ср. Мф 6, 5). Иисус не хочет лицемерия. Истинная молитва происходит в тайне совести, в сердце, куда невозможно войти и которое видит только Бог. Я и Бог. Молитва ускользает от притворства, Богу не нужно ничего притворять. Перед Богом это не нужно, нет такой необходимости. Бог знает нас в наготе нашей совести, от Него невозможно ничего сыграть. Корень диалога с Богом – это молчаливый диалог, похожий на перекрестные взгляды двух влюбленных. Человек и Бог пересекут свои взгляды, и это – молитва. Смотреть на Бога и позволить Ему взглянуть на Себя – это молитва. Кто-то может удивиться: «Отец, тогда я не должен ничего говорить?» Посмотри на Бога и позволь Ему смотреть на тебя. Это молитва, прекрасная молитва!

И хотя молитва ученика близка, она не доходит до интимности (ср. Evangelii gaudium , 262). В тайне совести христианин не оставляет мир за дверью своей комнаты, но несет в сердце людей, ситуации, проблемы и многое другое; молитва включает в себя всё.

В тексте «Отче наш» есть один поразительный недостаток. Если бы я спросил вас, какой, было бы нелегко ответить. Не хватает одного слова. Подумайте всё, чего не хватает в «Отче наш». Одно слово, которое в наше время, вероятно, каждый из нас очень ценит. Какое слово отсутствует в молитве «Отче наш», которой молимся ежедневно? Чтобы сэкономить время, скажу вам: там отсутствует слово «я». Нигде нет «я». Иисус учит, чтобы во время молитвы у нас на устах было слово «Ты», потому что молитва – это диалог: чтобы освятилось Твое имя, пришло Твое царство, была Твоя воля. Там нет «я». Затем молитва переходит к слову «мы». Вся вторая часть «Отче наш» относится к первому лицу множественного числа: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». Даже самая основная потребность человека – потребность в пище для утоления голода, – является множественной. В христианской молитве никто не просит хлеба для себя: «Хлеб мой насущный, дай мне на сей день», но просят: «Хлеб наш дай нам, всем бедным мира». Не будем забывать, что слово «я» отсутствует. Молитва использует слова «Ты» и «мы». Это правильное учение Иисуса. Не забывайте об этом.

Почему? Потому что в диалоге с Богом нет места для индивидуализма. Не выставляются напоказ проблемы, как будто в мире есть только один я. К Богу не поднимается молитва, которая не является молитвой общины братьев и сестер, нас всех. Мы в общине, мы – братья и сестры, мы – люди, которые молятся «мы». Однажды один тюремный священник спросил меня: «Отец, что противоположно слову «я»?» Я наивно ответил: «Ты». Но он сказал мне: «Вот так начинается война. Противоположность «я» – это «мы». Мир общий для всех нас». Этот священник наставлял меня так красиво.

В молитве христианин несет все трудности людей, с которыми он живет. Когда день подходит к концу, он говорит Богу о боли, которую он испытал; поставив перед Ним лица друзей и врагов, которых он не отбрасывает как опасные отвлекающие факторы. Если кто-то не замечает, что рядом с ним есть страдающие люди, не сочувствует бедным и уже ко всему привык, это означает, что какое у него сердце? Увядающее? Еще хуже, оно каменное. В этом случае необходимо попросить Господа, чтобы Он прикоснулся к нам Своим Духом и сделал наши сердца мягкими. «Господи, смягчи мое сердце». Это прекрасная молитва: «Господи, обяжи мое сердце понимать и принимать все проблемы и все страдания других». Христос не проходил мимо страданий мира без волнения. Каждый раз, когда Он обнаруживал чье-то одиночество, боль в теле и духе, Он испытывал сильное сострадание, такое, которое чувствует в своей утробе мать. Это сострадание – не будем забывать это христианское слово – является ключевым словом Евангелия. Это то, что заставляет милосердного самаритянина приближаться к раненому человеку, лежащему у дороги, в отличие от других, чьи сердца очерствели.

Мы можем спросить себя: «Открыт ли я в своей молитве зову ближних и дальних? Или я считаю молитву своего рода обезболивающим, чтобы мне было спокойнее?» Я задаю этот вопрос, и пусть каждый даст ответ сам себе. Во втором случае я бы стал жертвой ужасного недоразумения. Моя молитва бы уже не была христианской, потому что множественное число, которому учит нас Иисус, не позволяет мне использовать мир только для себя, но позволяет чувствовать ответственность за своих братьев и сестер.

Есть люди, которые, похоже, не ищут Бога, но Иисус позволяет нам молиться и за них, потому что Бог ищет этих людей. Иисус пришел не к святым, но к больным (ср. Лк 5, 31), то есть ко всем, потому что тот, кто считает себя здоровым, на самом деле не является таковым. Если мы стремимся к справедливости, то не считаем себя лучше других. Отец дает выходить своему солнцу для плохих и хороших (ср. Мф 5, 45). Отец любит всех! Мы учимся у Отца, Который по-прежнему добр ко всем, в отличие от нас, которые могут быть добры только к некоторым, кто нам подходит.

Братья и сестры, святые и грешники, мы все – братья, любимые одним и тем же Отцом. И в конце жизни нас будут судить по любви, по тому, как мы проявляли любовь. Не только сентиментальную любовь, но сострадательную и конкретную по евангельскому правилу, которое вы помните: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25, 40). Так говорит Господь.

Источник: radiovaticana.cz







.