Кардинал Артур Рош, префект Дикастерии Божественной литургии и таинств, дал эксклюзивное интервью английской газете «Католический вестник» (Catholic Herald) по случаю золотого юбилея своего священнического рукоположения. Он размышляет о служении в церкви, делится своим взглядом на синод и синодальность и рассматривает насущные проблемы литургического формирования в современном контексте. Кардинал также предлагает свой взгляд на традиционную латинскую мессу, размышляет о ее роли в современной Церкви и подчеркивает фундаментальную необходимость единства в литургической практики.

Ваше Высокопреосвященство, в этом году вы отмечаете золотой юбилей своего священнического рукоположения. Не могли бы вы рассказать нам о своем пути к священству и о том, как вы служили Господу на протяжении последних 50 лет?

С раннего возраста я знал, что у меня есть призвание. Каждый раз, когда я ходил на Святую Мессу, я испытывал глубокое чувство счастья. В пятидесятых годах, когда мы проходили мимо церкви, мы заходили внутрь, чтобы поприветствовать Господа, или осеняли себя крестным знамением, если войти было невозможно. Я часто останавливался в церкви по утрам по дороге в школу и испытывал настоящее чувство удовлетворения, мира и счастье. В возрасте семи лет я принял Святое Причастие и начал прислуживать. С тех пор я почти каждый день прислуживал, на Святой Мессе.

Со временем мое призвание стало гораздо яснее. Поначалу меня очень привлекали цистерцианцы в монастыре Маунт-Сент-Бернар, но затем я предложил себя епархии Лидса. Однако я по-прежнему испытываю привязанность к этой монашеской общине и их образу жизни и стараюсь возвращаться к ним каждый год.

После долгих раздумий меня направили в английский колледж в Вальядолиде, Испания, что стало для меня необыкновенным опытом. Я понятия не имел, где находится Вальядолид, - в то время это звучало как Владимир. Раньше мы почитали Владимирскую икону Божией Матери, потому что молились об обращении России.

Это был удивительный опыт. Колледж имеет богатую католическую историю, уходящую корнями во времена великих потрясений в Англии. Двадцать шесть мучеников из колледжа были для нас постоянным источником вдохновения.

В то время все было так: если ты приезжал в Вальядолид, то оставался там на три года, прежде чем мог вернуться домой. За шесть лет до моего рукоположения я вернулся домой только один раз. Это было очень благоприятное время — встретиться лицом к лицу с тридцатью другими мужчинами из разных уголков страны, которые готовились к принятию священства. Мы получили прекрасное образование у отцов-августинцев, а колледж был присоединён к иезуитскому университету Комильяс.

Я вернулся домой в 1975 году и был рукоположен в священники епископом Уильямом Гордоном Уилером. Меня направили в шахтерский городок Барнсли в Южном Йоркшире, и это был замечательный опыт. Люди там были добрые и трудолюбивые, большинство мужчин работали на шахтах.

Позже я стал секретарем епископа Уиллера до 1982 года. В том же году мне было поручено взять на себя ответственность за визит Папы Иоанна Павла II. в Йорке. Это было большое событие; оно проходило в Кнавсмайер на ипподроме в Йорке. Более 250 000 человек собрались на месте, где когда-то были казнены мученики. Это был удивительный жизненный опыт для меня. Затем меня назначили в Кафедральный Собор Лидса, расположенный в центре города.

Думаю, мы были, пожалуй, единственным кафедральным собором за пределами Вестминстера, где исповедь проводилась по два часа в день, всегда в обеденное время, и не было ни одного перерыва. Нас было пятеро в соборе — пятеро священников, — которые во время обеда постоянно были заняты в исповедальнях.

Люди приезжали из таких далеких мест, как Шотландия и даже с юга, из Бирмингема, зная, что исповедь доступна ежедневно, а анонимность гарантирована. Когда я думаю о услышанных нами исповедями, я подтверждаю, что этот факт анонимности был очень важен. Это была смиренное служение.

Затем я стал приходским священником, а потом финансовым секретарем епархии Лидса. Это было роль, к которой я не чувствовал себя расположенным. Позже епископ попросил меня изучать нравственное богословие в Риме. Я часто обнаруживал, что не всегда чувствую себя подходящим для выполнения порученных мне задач. Однако я всегда принимал их, хотя и с неуверенностью, и извлекал пользу из каждого опыта. Господь дает все необходимое и дает способность справляться с делами и даже получать удовольствие от работы.

В 1995 году я вернулся из Рима, чтобы в течение четырех лет служить Генеральным секретарём Конференции епископов. Я был чрезвычайно впечатлен тем, насколько эффективно и с большой любовью епископы представляли интересы своих епархий. Если в ходе дискуссии высказывалось какое-то замечание, оно никем не подкреплялось; оно оставалось на столе для дальнейшего рассмотрения.

Когда Святейший Папа Иоанн Павел II назначил меня вспомогательным епископом Вестминстерской архиепархии, это был шок. Через год меня попросили поехать в Лидс в качестве епископа-коадъютора из-за проблем со здоровьем епископа Дэвида Константа. Я стал Ординарием епархии в 2004 году, когда состояние епископа Давида ухудшилось. Я прослужил Ординарием 10 лет, пока в 2012 году Папа Бенедикт XVI не попросил меня стать тогдашней Конгрегации богослужения и дисциплины таинств в Риме. Уход из епархии был похож на развод; Я понятия не имел, какова будет жизнь в Римской курии.

Мне выпала честь служить под руководством двух префектов: кардинала Антонио Каньисареса Льоверы из Испании и кардинала Роберто Сары из Гвинеи. Они были очень разными, но оба достойны восхищения.

 





Цистерцианское аббатство горы Сен-Бернар. Фото: Балххайкер

Одним из последних и важных событий в Ватикане и в жизни Церкви стал Синод о синодальности. Каковы ваши размышления об этом процессе?

Я бы никогда не подумал о синодальности в том виде, в каком она существует сейчас благодаря Папе Франциску. Это огромный дар для Церкви, потому что, как мне кажется, он учит нас очень внимательно слушать людей, а не просто становиться агрессивными апологетами.

Процесс начинается с того, что каждый говорит то, что он хочет сказать, и прерывается молитвой, но без перерыва. Второй раунд заключается не в повторении того, что вы сказали в начале, а в выражении того, что вы услышали или оценили в первом раунде — как из сказанных слов, так и из того, что было получено в молитве.

Такой подход побуждает слушать и думать на очень глубоком уровне. Интересно, что в ходе этих обсуждений мы довольно легко пришли к утверждению, которое устраивало всех присутствующих за столом. Мне это показалось замечательным.

Этот процесс напомнил мне мой опыт общения с английскими и валлийскими епископами в 1995 и 1996 годах. Они говорили с большой любящей добротой – никогда не повторялись, не лоббировали, не навязывали свои взгляды, не были агрессивны или ревностно относились к своим собственным взглядам. Мне кажется, что синодальность практиковалась в вполне реальном смысле в некоторых аспектах жизни Церкви.

Сейчас, в новую эпоху, когда мы сталкиваемся с конфликтами и тревожными взглядами, бросающими вызов будущему мира, мы должны оставаться сосредоточенными на Христе и по-настоящему усвоить его учение, чтобы мы могли двигаться вперед с максимальным уважением к другим.

Как префект Дикастерии по совершению таинств, какие, по Вашему мнению, основные вызовы для дисциплины таинств в настоящий период?

В Дикастерии есть два отделения: одно занимается литургией, а другое — таинствами. В разделе таинств рассматриваются ситуации, когда совершение таинства было незаконным или недействительным. Дисциплинарный раздел сильно отличается от литургического.

Литургический раздел  занимается продвижением реформы Второго Ватиканского собора, изложенной в Апостольской конституции о Римской курии Praedicate Evangelium, и оказывает помощь епископам в этом вопросе.

Я бы сказал, что самая большая проблема, которую я вижу, - это глубокий недостаток образования в области литургии в последние годы.  К этому добавляется растущая тенденция отдельных людей верить, что они могут праздновать богослужение по своему усмотрению, а не в контексте Церкви. Мы можем совершать богослужения только как церковь — другого пути нет. Богослужение дано нам апостольским авторитетом и через Христа.

Я считаю, что образование необходимо. Без нее мы видим либо неправильное толкование литургии, либо ее использование в качестве развлечения, а не поклонения Богу.

Папа Франциск уделял особое внимание литургическому формированию. Четыре года назад, при кардинале Сарахе, он попросил Конгрегацию рассмотреть вопрос о формировании. После этого он написал апостольское послание Desiderio desideravi, которое я часто называю любовным посланием Папы к литургии, адресованным всему народу Божьему.

В этом письме Папа вновь призывает всех внимательно изучить, что Церковь требует от них в литургии и как община должна проживать её, как великий акт любви к Господу.

Литургия не является личной собственностью, данной Церкви. Священники должны это уважать — они служители литургии, а не ее творцы.  В мои обязанности как священника, кардинала или епископа не входит сокращать, опускать части литургии или изменять ее форму.  Моя обязанность — совершать литургию так, как она дана, в верности Христу. Я считаю, что сегодня необходимо особо подчеркнуть этот момент.  Честно говоря, по моему опыту, подавляющее большинство священников поступают именно так. Когда литургию принимают за развлечение, она никогда не работает по-настоящему, и люди часто считают ее поверхностной.

Одно из явлений, проявляющихся в современной Церкви, - это почитание молодыми людьми традиционной латинской Мессы согласно Римскому Миссалу 1962 года, изданному Папой Иоанном XXIII. Что бы вы посоветовали тем, кто хочет оставаться верным членом Церкви и любит латинскую св. Мессу, участие в которой ограничено?

Конечно, это хорошо, что люди хотят быть частью церкви, и нет никаких причин, почему они не могут этого делать. Нет ничего плохого в том, чтобы посещать мессу, отслуженную в соответствии с Миссалом 1962 года. Его принимали со времен Папы Иоанна Павла II, Папы Бенедикта и теперь Папы Франциска.

Папа Франциск написал в Traditionis Custodes, что традиционная Месса не является нормой. По очень веским причинам Церковь  в рамках концилиарного законодательства решила отойти от ставшей слишком устаревшей формы Мессы.

Когда я учился в школе, я прислуживал на св. Мессе и священник говорил мне: «Запомни, мальчик, от плечевой кости до плечевой кости двадцать минут». Он имел в виду, что как только он наложит хумерал на плечи, я должен начать отсчитывать минуты до тех пор, пока он не снимет  хумерал в конце мессы. Если он доходил до так называемого последнего Евангелия, что было концом мессы, то через 15 минут мне приходилось тянуть его за ризу сзади. Я думаю, это было своего рода сомнение, нечто отличное от того, что люди переживают в необычной форме сегодня.

Одна из вещей, которая меня действительно заинтересовала, — это наблюдение за ситуацией в мире. Число людей, которые склоняются к традиционной латинской Мессе, на самом деле довольно невелико. Но некоторые группы создают много шума. Они более заметны, потому что повышают голос.

Другим важным моментом является то, что одна из главных реформ Второго Ватиканского собора изложена в документе Dei Verbum, в котором признавалось, что Священное Писание должно все больше становиться частью ежедневного рациона каждого католического христианина.

Лекционарий Novus Ordo имеет трехлетний цикл для воскресений и двухлетний цикл для чтений по будням. В Миссале 1962 года процент библейских чтений гораздо ниже, чем в новом Миссале.

Меня интересует, почему люди, которые празднуют Тридентскую мессу, так горячо относятся к другим. Я думаю, это была ошибка.  Епископ Уилер из епархии Лидса настоял на том, чтобы в каждом деканате хотя бы раз в воскресенье совершалась месса на латыни по Novus Ordo. Это было очень мудро.

С моей точки зрения, празднование Евхаристии, согласно любому миссалу, должно быть очень возвышенным и отличаться возвышенной простотой.

Я часто слышу, как люди говорят: «Кардинал Рош против латинской Мессы». Если бы они только знали, что я почти каждый день служу Мессу на латыни, потому что это общий язык для всех нас здесь. Обычно я слушаю мессу Novus Ordo на латыни. До двадцати лет прислуживал, как министрант в Тридентской форме.

Ваше Преосвященство, мы благодарим Вас за уделенное нам время и заверяем Вас в наших молитвах за Вас и Вашу должность.