В машине, которую вел наш настоятель о. Славомир глухо рычал мотор, нас периодически встряхивало на многочисленных ухабах и выбоинах степной дороги, которая вела от Келлеровки, и как тогда казалось, к затерянному в бескрайних степях поселку Озерное, что в Тайыншинском районе Северо-Казахстанской области. Так начиналось мое паломничество 2014 года.
Я стал мысленно переноситься в прошлое… Мой отец, Радомский Леонид, будучи еще 6-летним подростком волею неласковой судьбы попал в эти степи в 1936 году. Этому предшествовали внезапные сборы в родном Корытыще, Яруньского района на Украине. Беда пришла внезапно. Ранней весной, полякам, проживающим в поселке дали сутки на сборы и под конвоем, как преступников, вывезли на станцию, не сообщив причины и пункта прибытия. Ехали долго, больше месяца, в товарных вагонах, предназначенных для перевозки скота и наспех приспособленных для размещения людей, подолгу простаивая на полустанках пропуская идущие поезда.
Наконец состав прибыл на небольшую станцию – Тайнча в Кокчетавской области, продуваемую со всех сторон степными ветрами. Людей и их нехитрый скарб выгрузили из вагонов на пристанционную площадку, где они долго ожидали решения своей судьбы. Наконец были поданы грузовики, которые и повезли измученных людей в бескрайнюю степь.
Конечным пунктом назначения стал полевой стан, как его тогда называли «Гурт Попова». Кругом непривычная для глаз раскинувшаяся до самого горизонта ковыльная степь, одинокий ветхий загон для скота и горько-терпкий запах весенних степных трав.
Власти выдали шанцевый инструмент, помогли нехитрой техникой и до зимы жители поселка Озерное (так его было решено назвать из-за находящегося рядом небольшого пересыхающего в сезон засухи степного озера) смогли ценой больших усилий «зарыться» в землю построив полуземлянки – «сталинки», как их называли в народе. Строительным материалом служил саман и камыш, дерева было мало. Для отопления жилищ использовался в основном камыш и кизяк. Но самое трудное для людей лишенных Родины и родных стен, было впереди…
Пришлось пережить все: и массовую смертность детей, и голод, и невероятный холод (люди не были адаптированы к этим суровым условиям), бесправие и унижение, и адский труд на колхозных полях, за который люди не получали законного вознаграждения. Работали, как тогда говорили, за палочки – так назывались трудодни, по которым лишь к концу года можно было получить зерно и корм для скота, о деньгах не было и речи, но если случалась засуха, то в конце года люди оставались без ничего. Ели лепешки из муки, замешанные напополам с травой.
Полное бесправие и безысходность стали нормой жизни – документы были изъяты и люди находились на правах крепостных…
Мысли прерываются появлением первых домов Озерного, в душе необыкновенный трепет и не проходящее волнение от предстоящего общения с местом и людьми где прошли детские годы моего отца. С местом, которое стало не только «Голгофой», но и средством Божественного провиденья, местом святости и чуда, когда в один из трудных и голодных годов, озеро внезапно наполнилось водой и рыбой! Это стало спасением от голодной смерти тысячам людей не только в ближайших поселках и городах, но и в других регионах Казахстана.
Ловлю себя на мысли, что, наконец, свершилось то, о чем так долго мечтал – я попал на эту многострадальную «Святую землю»!
Все время возникали какие-то препятствия, и вот, я в Озерном! Радость омрачает лишь то, что моего отца уже не стало, как бы он был рад оказаться сейчас со мной рядом.
Сколько впечатлений навалилось на меня: прежде всего это храм Марии – Царицы Мира и Алтарь «Святилище Казахстана», затем монастырь Кармелиток, община братьев Бенедиктинцев с их уютной часовней и удивительной иконой Святой Троицы Андрея Рублева и, конечно, статуя Марии с рыбами…
Неизгладимое ощущение волнующей радости оставило паломничество к Святому кресту, установленному на Волынской сопке в 12 км. от поселка. Потрясающий вид величественного креста, который был установлен на средства верующих и дарителей из Польши в память о жертвах политических репрессий в Казахстане в 30-40-х годах прошлого столетия. С огромным трепетом поднимаюсь с друзьями по склону и только на высоте ощущаю величие и торжество веры, вопреки всему нечеловечному, что пришлось пережить простым людям, оторванным от Родины и обретшим через муки и страдания новое отечество, здесь, на Казахстанской земле.
Кажется, каждый камень вопиет и рассказывает о тех страданиях, которые здесь претерпели люди, поистине, эта земля омыта потом, слезами и кровью моего народа, моих родных. Дух захватывает от вида, открывающегося с высоты сопки: бескрайние поля зеленные от посевов пшеницы и желто-золотые от подсолнухов.
Одно из наибольших впечатлений от паломничества в Озерное произвели простые люди, живущие в поселке: вечные труженики, полные собственного достоинства, с большими мозолистыми ладонями. И, конечно, польская речь, далекая от классической, но от этого еще более родная и близкая, такая, какую я с рождения слышал в своей семье.
Покидая Озерное, я с грустью ловлю себя на мысли, что непременно вернусь сюда…
Виктор Радомский
