Меня всегда восхищает выгравированная золотом надпись над главным алтарем в церкви Иисуса в Риме: «SS. NOMINIS JESU SACRUM». У алтаря – Франциск, иезуит, два кардинала – Виллиани и Амато. Вокруг пресвитерия и в передней части нефа – 435 иезуитов. По инициативе понтифика все они собрались 3 января, чтобы восславить главное имя Общества Иисуса и причисление Петра Фабера, члена этого общества, к лику святых. За все годы моей жизни в составе иезуитского ордена мне и не снилось, что в 200-летие его возрождения я буду чувствовать такую неимоверную радость. К этой годовщине я перевел буллу Климента XIV о роспуске общества со всеми обвинениями и осуждениями. Для сравнения я перевел и «prostestaci» последнего генерала Лоренацо Риччи, в котором он перед смертью в Ангельском граде опроверг все обвинения Климента. Для полной картины я сделал и перевод буллы Пия VII о снятии всех обвинений и восстановлении ордена. Все это будет опубликовано в сборнике университета в Ческе-Будеевице к 80-летию профессора Карла Скалицки. Но сегодня в братском общении с Папой-иезуитом Франциском и с другими своими собратьями я переживал невероятные проявления благодати.
Мы начали собираться в церкви Иисуса в восьмом часу, постепенно занимали места, а хор и солисты тем временем репетировали. До прихода Франциска оставалось еще полчаса. Вся община иезуитов и прочих участников погрузилась в медитативную тишину: полчаса абсолютной тишины! Я мысленно извинялся перед собратьями, потому что никогда не думал, что они на такое способны. Только раз всеобщее сосредоточение нарушили слова отца-министра дома, который попросил подойти делегацию из Аннезы – родного города Петра Фабера. Им предстояло нести дары во время обряда жертвоприношения. Наконец, объявили, что Святой Отец пришел и уже одевается в литургические облачения. Перед церковью до и после Мессы его ожидала добрая тысяча верующих. Хор начал петь литанию, под звуки которой появилась колонна сослужителей, шедшая в почти монастырской тишине без вспышек фотоаппаратов и протягивания рук к Франциску. Простой алтарь, простое кресло, самый необходимый минимум дьяконов и министрантов со всех континентов. Приятно удивил один иезуит, сочинивший музыку для псалма с антифоном на четыре голоса: баритона (он сам), тенора, сопрано и альта. Хоровое пение сослужителей и верных в храме поддерживало камерную атмосферу. Проповедь Папы все слушали с необычайным и напряженным вниманием.
Мы все чувствовали себя (и я не преувеличиваю) как бы за одним столом с Игнатием, Франциском Ксаверием и Петром Фабером, и причащение прошло, словно на струнах арфы.
Под конец бурю аплодисментов и радости вызвал наш генерал Николас. Он экспромтом сказал несколько слов брату Франциску – тот сам сразу же после избрания пожелал, чтобы его так называли. Генерал напомнил о дне, когда было объявлено о канонизации Петра Фабера: «У меня зазвонил телефон, и Франциск с радостью сообщил мне: "Я сейчас подпишу акт о Петре Фабере"». Последовавшие возгласы радости и смех никак не нарушили медитативную атмосферу богослужения. Перед уходом понтифик насыпал в кадило ладан, чтобы почтить статую нового святого.
Потом мы присоединились к процессии сослужителей, потому что еще перед св. Мессой было объявлено, что Франциск хочет встретиться со всеми присутствующими иезуитами. Нам говорили, что мы можем смело, но кратко сказать что-то Папе, но первые не удержались, и когда пришла моя очередь, мне велели просто пожать руку без единого слова. Но и я не удержался и, преклонив колено, поцеловал перстень понтифика, а он мне шепнул: "Prega per me!" – «Молись обо мне!» Святой Отец произнес это 435 раз, но все с той же проникновенностью и неповторимостью.
Benedicta sit Sanctissima Trinitas atque indivisa Unitas!
Oremus invicem!
Й. Колачек (SI)
