Добрый день, дорогие братья и сестры!
Мы пришли к самой середине Страстной недели, длящейся от Вербного и до Пасхального воскресенья. Оба эти воскресенья – праздники Иисуса, но это два разных праздника.
В минувшее воскресенье мы видели, как Христос, принятый как Мессия, торжественно входил в Иерусалим, и это был праздник: перед Ним по пути расстилают одежды (ср. Лк 19, 36) и срезанные с деревьев ветви (ср. Мф 21, 8). Толпа восторженно и громогласно благословляет «грядущего Царя» и возвещает «мир на небесах и славу в вышних» (Лк 19, 38). Эти люди празднуют, так как во въезжающем в город Иисусе видят пришествие нового царя, несущего мир и славу. Вот какого мира ожидают эти люди: мира славного, ставшего результатом царственного вмешательства могущественного Мессии, Который освободит Иерусалим от римской оккупации. Другие, наверное, мечтали о восстановлении общественного мира и видели в Иисусе идеального царя, который будет кормить толпы хлебом, как Он уже однажды сделал, и творить великие чудеса, насаждая тем самым больше справедливости в мире.
Но Иисус ничего такого никогда не говорил. Его ждет другая, а не триумфальная Пасха. Единственное, о чем Он заботится, готовясь войти в Иерусалим, так это о «молодом осле привязанном, на которого никто из людей никогда не садился» (ст. 30). Вот как Христос несет мир всему миру: смирением и кротостью, которые символизирует этот привязанный осленок, на которого еще никто не садился верхом. Никто, потому что Божий образ действий отличается от мирского. Ведь Сам Иисус незадолго до Пасхи объясняет Своим ученикам: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» (Ин 14, 27). Это два разных способа: один способ, которым мир дает нам этот мир, и другой способ, которым мир дает нам Бог. Они разные.
Мир, который Иисус дает нам в день Пасхи – это не тот мир, который достигается земными стратегиями, рассчитывающими добиться его силой, завоеваниями и различными формами диктата. На самом деле, такой мир – всего лишь промежуток между войнами, и нам хорошо это известно. Мир же Господень достигается путем кротости и креста: он состоит в ответственности за других. Ведь и Христос взвалил на себя все наше зло, наш грех и нашу смерть. Он взвалил все это на Себя. Так Он нас освободил: заплатив за нас. Его мир – это не результат какого-то компромисса, а плод самопожертвования. Но такой смиренный и отважный мир трудно принять. Действительно, та же толпа, что воспевала осанну Иисусу, несколько дней спустя кричала: «Распни Его», испуганная и разочарованная, она не пошевелила даже пальцем ради Него.
В этой связи никогда не потеряет своей актуальности великий рассказ Достоевского – так называемая «Легенда о Великом инквизиторе». В ней Иисус много веков спустя возвращается на землю. Толпа тут же узнает и с ликованием встречает и приветствует Его. «О, Ты вернулся! Иди, иди к нам!» Но потом Его арестовывает инквизитор, который олицетворяет собой мирскую логику. Он задает Ему вопросы и яростно Его критикует. И главный упрек состоит в том, что Христос, хотя и мог, так не захотел стать цезарем, величайшим царем земли, а предпочел оставить свободу человеку, вместо того чтобы подчинить его и силой решить его проблемы. Он мог бы установить мир по всему миру, покорив Себе Своей высшей силой свободное, но такое слабое человеческое сердце, но не захотел: Он уважал нашу свободу. «Приняв мир и порфиру кесаря, (Ты) основал бы всемирное царство и дал всемирный покой», – говорит инквизитор Иисусу, и заканчивает жестким приговором: «Если был кто всех более заслужил наш костер, то это Ты» («Братья Карамазовы», Москва, 1987 г., стр. 270 и 273). Этот обман снова и снова повторяется в истории, это искушение ложного мира, который зиждется на силе, а потом заставляет ненавидеть и предать Бога и наполняет ужасной горечью душу.
Когда в этом рассказе инквизитор закончил свой монолог, ему хотелось, чтобы Иисус «сказал ему что-нибудь, хотя бы и горькое, страшное». Но Христос ответил ласковым и конкретным жестом: «Он вдруг молча приближается к старику и тихо целует его в его бескровные девяностолетние уста» (стр. 352). Мир Иисуса не возвышается над другими, это не вооруженный мир – ни в коем случае! Оружие Евангелия – это молитва, ласка, прощение и бескорыстная любовь к ближнему, любовь к каждому ближнему. Вот как человек приносит мир Божий на землю. Вот почему вооруженная агрессия последних дней, как и любая война – это оскорбление Богу, кощунственное предательство Господа Пасхи, предпочтение Его кроткому лику ложного бога мира сего. Война – это всегда человеческий акт поклонения идолу силы.
Иисус перед Своей последней Пасхой сказал Своим: «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин 14, 27). Да, потому что, если мирская сила сеет только руины и смерть, как мы видели это в последние дни, мир Господень созидает историю, начиная с сердца каждого человека, который его принимает. Таким образом, Пасха – это истинный праздник Бога и человека, потому что мир, обретенный Христом на кресте в даре самопожертвования, даруется нам. Когда Воскресший в день Пасхи является ученикам, как Он приветствует их? «Мир вам!» (Ин 20, 19. 21). Вот приветствие Христа-победителя, Христа воскресшего.
Братья и сестры, Пасха означает «переход». И особенно в этом году она дает нам благодатную возможность перейти от мирского божка к Богу христианскому, от алчности, которую мы носим внутри себя, к любви, которая нас освобождает, от грез о мире, установленном силой, к стремлению конкретно свидетельствовать о мире Иисуса. Братья и сестры, предстанем перед Распятым, Который есть источник мира нашего, и попросим у Него мира в сердцах и мира во всем мире.
