Три глагола сегодня предлагает нам слово Божье, и они взывают к нам как к христианам и пастырям Европы: задуматься, отстраивать, видеть.
Задуматься – вот к чему, в первую очередь, призывает нас Господь устами пророка Аггея: «Обратите сердце ваше на пути ваши». Тот дважды повторяет это народу (Агг 1, 5. 7). Над какими сторонами своего поведения должен был задуматься народ Божий? Послушаем, что говорит Господь: «Вам самим время жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении?» (ст. 4). Народ, вернувшись из изгнания, занялся восстановлением своих жилищ. И теперь довольствовался домашним уютом и покоем, пока храм Божий лежал в руинах, и никто не собирался отстраивать его. Это предложение задуматься обращено и к нам: ведь и в сегодняшней Европе мы, христиане, искушаемся комфортом наших структур, наших домов и церквей, обеспеченных традицией гарантий, удовлетворением от общего консенсуса, пока вокруг пустеют храмы, и люди все больше забывают Иисуса.
Задумаемся только: сколько людей больше уже не алчет и не жаждет Бога! И не потому, что это плохие люди, нет, а потому, что им недостает того, кто пробудит в них аппетит к вере и вновь разожжет ту жажду, что живет в сердце человека: то «врожденное и вечное томленье», о котором говорит Данте («Рай», II, 19) и которое пытается погасить диктатура потребленчества – легкая, но удушающая диктатура. Уже столько людей из нее замечают только материальные нужды, но не отсутствие Бога. И нас, конечно, это беспокоит, но насколько, на самом деле, беспокоит? Легко судить неверующих, удобно перечислять причины обмирщения, релятивизма и многих прочих «-измов», но по сути все это бесплодно. Слово Божье побуждает нас задуматься над собой: испытываем ли мы любовь и сострадание к тем, кто не имел счастья встретить Иисуса или потерял Его? Мы живем себе спокойно, потому что, в принципе, у нас есть все для этого, или все же не находим себе места, видя, как много братьев и сестер далеки от радости Иисуса?
И еще об одном Господь устами пророка Аггея просит задуматься Свой народ. Он говорит: «Едите, но не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь» (ст. 6). Говоря короче, у народа было то, что он хотел, но это не давало ему счастья. Чего же ему не хватало? Того, на что намекает Иисус, когда как бы парафразирует Аггея: «Алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня…, был наг, и не одели Меня» (Мф 25, 42-43). Недостаток милосердия порождает несчастье, потому что лишь любовь может насытить сердце. Лишь любовь может насытить сердце. Замкнувшись в собственных интересах, жители Иерусалима забыли вкус бескорыстия. И мы тоже можем столкнуться с той же проблемой: сконцентрироваться на разных позициях в Церкви, на дискуссиях, повестках и стратегиях и потерять из виду нашу настоящую программу – программу Евангелия, импульс милосердия, жар бескорыстия. Разрешить проблемы и разорвать узлы можно только бескорыстным даром. Другого пути нет. Подумаем об этом.
И, поразмыслив, нужно сделать второй шаг: отстраивать. «Отстройте дом Мой», – просит устами пророка Бог (ср. Агг 1, 8). И народ отстраивает храм. Перестает довольствоваться достигнутым покоем и трудится ради будущего. И поскольку кое-кто был против этого, люди, как рассказывает нам книга Паралипоменон, работали с камнем в одной руке для стройки, и с мечом в другой для защиты этого процесса. Отстроить храм было непросто. И в этом же нуждается конструкция общего европейского дома: отложить сиюминутные выгоды, чтобы вернуться к дальновидным прозрениям отцов-основателей, прозрениям, осмелюсь сказать, пророческим и охватывающим всех, потому что они не искали временных консенсусов, а мечтали о будущем для всех. Так были воздвигнуты стены европейского дома, и только так их можно снова укрепить. То же касается и Церкви – дома Божьего. Чтобы сделать ее красивой и гостеприимной, нужно вместе смотреть в будущее, а не реставрировать прошлое. К сожалению, именно мода на это «реставраторство» прошлого убивает нас, убивает всех нас. Да, мы должны отстраивать на фундаменте, на корнях – это, конечно, правда, потому что на них нужно отстраивать: на живой традиции Церкви, которая зиждется на сущностном – на благой вести, близости и свидетельстве. На них нужно отстраивать – на изначальных и вечных основаниях Церкви, на поклонении Богу и любви к ближнему, а не на собственных вкусах, пактах и соглашениях, которые мы можем заключать сейчас, чтобы якобы защитить Церковь или христианство.
Дорогие Братья, мне хотелось бы поблагодарить вас за тот нелегкий труд восстановления, который вы выполняете по Божьей благодати. Спасибо за эти первые 50 лет служения Церкви и Европе. Мужайтесь, ни в коем случае не поддавайтесь унынию и не опускайте рук: Господь призвал нас к дивной миссии – работать для того, чтобы Его дом становился все гостеприимнее, дабы каждый мог войти в него и жить в нем, дабы двери Церкви были открыты всем, и никто не поддавался искушению ограничиться только охраной и своевременной сменой замков. Изысканные безделушки… И мы искушаемся. Нет, перемены начинаются не отсюда: они начинаются от корней. Восстановление начинается не отсюда.
Народ Израиля своими руками отстроил храм. Великие строители веры на континенте делали то же – вспомним наших покровителей. Они включили в дело свою слабость, положившись на Бога. Сейчас я имею в виду таких святых, как Мартин, Франциск, Доминик, Пий, которого мы сегодня вспоминаем; таких покровителей, как Бенедикт, Кирилл и Мефодий, Бригитта, Екатерина Сиенская, Тереза Бенедикта от Креста. Они начали с себя, изменили собственные жизни, обретя благодать Божью. Их не останавливали мрачные времена, противодействия и разделения, которые были всегда. Они не тратили время на критику и обвинения, а просто жили Евангелием без оглядки на конъюнктуру и политику. Так кроткой силой любви Бога они воплотили в себе Его стиль близости, сострадания и любви – стиль Бога: близость, сострадание и любовь. И они строили монастыри, возделывали землю, воодушевляли людей и целые страны: безо всяких «социальных» в кавычках программ, а только Евангелием. И с Евангелием они шли вперед.
«Отстройте дом Мой». Глагол употреблен во множественном числе. Любая реконструкция производится сообща, под знаком единства. Вместе с остальными. Представления могут разниться, но нужно всегда блюсти единство. Потому что, если мы храним благодать общности, Господь строит и там, где мы не можем. Благодать общности. В этом наше призвание: быть Церковью, единым телом, составленным из нас. Вот наше призвание как пастырей: собирать стадо, а не разгонять его и тем более не стеречь его за красивыми закрытыми оградами. Это значило бы убить стадо. Отстраивать – значит стать мастерами общения, ткачами единства на всех уровнях: не по стратегии, а по Евангелию.
Если мы будем отстраивать так, то дадим шанс нашим братьям и сестрам видеть. Этим третьим глаголом заканчивается сегодняшнее Евангелие, когда говорит, что Ирод хотел «увидеть» Иисуса. (ср. Лк 9, 9). Сегодня, как и тогда, столько говорят об Иисусе. Тогда говорили: «Иоанн восстал из мертвых… Илия явился… Один из древних пророков воскрес» (Лк 9, 7-8). Все они уважали Иисуса, но не понимали новизны, которую Он несет, и запирали Его в уже знакомых схемах: Иоанн, Илия, пророки… Но Иисуса нельзя заключить в схемы «уже слышанного» или «уже виденного». Иисус – это всегда новое, всегда. Встреча с Иисусом изумляет тебя, а если ты при встрече с Ним не чувствуешь изумления, то ты не встретил Иисуса.
Многие в Европе думают, что вера – это что-то уже виденное, что осталось в прошлом. Почему? Потому что за всю свою жизнь они не видели Иисуса в деле. И зачастую не видели Его, потому что мы своими жизнями недостаточно Его показали. Ведь Бога видно в лицах и жестах мужчин и женщин, преображенных Его присутствием. И если христиане вместо того, чтобы излучать заразительную радость Евангелия, повторяют избитые интеллектуально-нравственные и религиозные шаблоны, то люди не видят Доброго Пастыря. Он не узнают Того, Кто, любя каждую Свою овцу, зовет ее по имени и ищет, чтобы взвалить на Свои плечи. Они не видят Того, Чьи немыслимые страдания мы проповедуем, именно потому, что у Него есть только одна страсть – человек. В этой божественной любви, милосердной и потрясающей, и состоит вечная новизна Евангелия. И это просьба к нам, дорогие братья, принимать мудрые и смелые решения во имя той безумной любви, с которой Христос спас нас. Он не просит нас доказывать, Он просит нас показывать Бога, как это делали святые: не словами, а жизнью. Он просит у нас молитвы и бедности, просит творчества и бескорыстия. Поможем сегодняшней Европе, болеющей усталостью – вот болезнь нынешней Европы. Поможем ей снова увидеть вечно юный лик Иисуса и Его невесты. Мы можем лишь целиком отдать самих себя ради того, чтобы видна была эта вневременная красота.
