Интервью с епископом Антони Длугошом, основателем общины для наркоманов «Вифания»
Самое главное – это семья. Каждый человек нуждается в том, чтобы его любили родные, чтобы в семье он чувствовал себя в безопасности. Он хочет, чтобы у родителей было для него время, особенно когда возникают проблемы. Никто из нас не может быть «одиноким островом».
– Отец, как часто встречаются молодые люди раненые жизнью? Откуда появляются эти проблемы?
– В детстве, особенно в молодости, на человека влияет среда в которой он живет: семья, школа, приход. Когда я встречаюсь с молодыми людьми, то замечаю, что проблемы у них появляются в том случае, если их окружение (эти три среды) патологическое. Утверждать, что приход может быть патологическим – шокирующе, но это бывает. Если где-то не хватает признания и обеспечения безопасности, то такое место или среду можно назвать патологическим. Самое главное – это семья. Каждый человек хочет быть признанным. Хочет, чтобы у родителей было для него время, особенно когда у него появляются какие-либо проблемы. Никто из нас не может быть «одиноким островом», и поэтому семья должна учить тому, что жизнь невозможна без самопожертвования. Школа является патологической, когда учителя, оценивая ученика, смотрят только на его подготовку, соблюдение режима и внешность, но не интересуются тем, почему он прогуливает уроки, приходит в школу грязный, не подготовленный к занятиям или сонный. Другой вид школьной патологии, – это когда между учениками нет товарищеских отношении, или же есть разделение на группы богатых и бедных. Патология приходской общины возникает в том случае, когда священники выполняют свое служение как обычную работу: Святая Месса и исповедь. Тогда приход не функционирует как семья, в которой настоятель замечает не только тех, кто приходит по делам, но радуется и тем, кто желает просто встретиться или посоветоваться. Чаще всего патологической является семья. Если молодые люди чувствуют себя плохо в окружении семьи, то они ищут общины, которая бы их признавала, где бы они чувствовали себя в безопасности. В таких ситуациях молодежь часто попадает в патологические группы, которые, на первый взгляд, ничего от них не требуют. «Приди к нам и тебе будет хорошо» – призывают они и предлагают наркотики, алкоголь или раннюю сексуальную жизнь. Поэтому сегодня так необходимо исцеление семейной, школьной и приходской среды. Чтобы иметь более точные представления об этой проблеме, я привожу пример одного молодого человека по имени Конрад. Он жил в богатой семье, но мать никогда не находила времени, чтобы отложить свою работу, сесть рядом с сыном и поговорить. Молодой человек всегда разговаривал с «её спиной». Одно время ему хватало игрушечной собаки, которой он доверял свои проблемы, однако, игрушка не могла заменить родителей. Случайно на вокзале – когда был уже подростком – Конрад встретил наркомана, который уделил ему время, выслушал и сказал: «Не переживай, я дам тебе средство, которое поможет забыть о проблемах». Так всё началось... Потом Конрад попал в наш дом, но долго не выдержал. Я узнал, что спустя два года после ухода из «Вифании» он умер от передозировки.
– Сколько ему было лет?
– Когда умер – около 25-ти лет. К нам он попал, когда ему было 20 – это был его очередной центр. Мне кажется, что самые большие проблемы появляются тогда, когда у родителей нет времени на своих детей, и они оправдываются тем, что им надо зарабатывать деньги, или, когда ребенка не признают таким, какой он есть. Знаю одного отца из Кракова, который пытался заставить сына стать инженером, только потому, что он сам – инженер, но у молодого человека были другие интересы. Он поступил в университет, потому что у отца были там связи. Когда появились первые проблемы с учебой, и молодой человек стал пропускать занятия, – он встретил наркоманов. Так началась его трагедия. Особой раной может стать то, что родители сами имеют зависимость, живут отдельно, отдают детей в детский дом или ребенок остается с одним из них. Дети протестуют и начинают искать поддержку в группах, которые оказываются патологическими.
– Отец, как помочь таким людям?
– Первая помощь, которую надо оказать таким людям, – это принять их такими, какими они есть, и уделить им внимание. Нужно чтобы они поняли, что есть те, кто хочет их выслушать, кто интересуется их жизненными проблемами, кто ценит их. Они удивляются таким отношениям. Помню как в доме, где я работаю, приходящие удивлялись тому, что могут так просто поговорить со священником, они удивлялись тому, что у меня, как и у других, было дежурство на кухни. Чаще всего, я налаживал с ними отношения, когда мы вместе готовили обед. Во время общей работы я ничего не говорил им про Бога, но они знали, что я епископ. Мы разговаривали о жизненных проблемах, например, кто-то говорил: «Позвонила мать, но я был обижен на нее, а сейчас рад, что она звонит».
В такие моменты молодые люди чувствуют, что кто-то ими интересуется, понимает их, невзирая на то, что они в жизни где-то оступились. Мы не требуем, чтобы они сразу стали святыми, но просто говорим о том, что надо наладить отношения с отцом, матерью или женой, которая ушла из-за того что муж выпивал. Объясняем и не принуждаем к чему-либо. В таких разговорах они открываются и начинают задавать вопросы: «Что мне делать, чтобы моя жизнь имела смысл?». Но простого объяснения недостаточно и поэтому мы ищем помощи у Того, КТО лучше всех знает человека и его беды – ищем помощи у БОГА. Кто-то скажет: «…потому что не хочу больше жить!» – и тогда я объясняю, что жизнь драгоценна, и что он сам нужен. Бывает, что кто-то в общине заметит, как другие поднимаются после своих падений и начинают справляться с проблемами. Не все, но некоторые начинают глубже смотреть на жизнь и замечают ее духовный смысл.
– Тогда молитва появляется как что-то спонтанное?
– У кого нет опыта в духовных практиках, сначала наблюдают за другими. У неверующих есть обязанность приходить в часовню на молитву и присутствовать на катехизисе. В это время они слушают, как молятся другие. Когда не было опасности заразиться СПИДом не многие оставались, приходили на зиму для того чтобы была еда и крыша над головой, а весной, когда начинали цвести маки, уходили. В то время я не мог вести регулярный катехизис. Но сейчас наркоманы боятся заразиться СПИД-ом, и большинство из них остается в центре. Поэтому и стало возможным проводить занятия катехизиса регулярно, по этапам. Первый этап заключается в том, чтобы ответить на их вопросы, разговоры таких встреч касаются не только религии, но и других тем, например: супружеских проблем. Если проблемы требуют ответа специалистов, например адвоката или врача, – тогда мы приглашаем этих людей к нам. Когда заканчивается обсуждение этих тем, мы начинаем говорить о праздниках. И третий этап – жизнь ИИСУСА. Если они входят в связь с ИИСУСОМ, то начинают наводить порядок в своей жизни.
– Как молодые люди принимают религиозные ценности, восхищаются ли они духовной жизнью?
– Бывает, что кто-то просит об исповеди, крещении, елеопомазании. Тогда готовим его. Если он хочет принимать Таинства, то должен пройти экзамен перед всеми членами общины. Не только священник, но каждый может задать ему вопрос, этого боятся больше всего, говорят: «Вы, Отец, добрый, но другие…». Это их опыт делиться с общиной, и он бывает трудным. Когда мы принимаем кого-то в нашу общину «Вифания» разговор с ним – это исповедь всей жизни. Было время, когда я сопротивлялся этому, я говорил: «Извините, но есть граница, которую может переступать только БОГ», – я не хотел, чтобы все слышали о грехах человека. Но они отвечали: «Отец, мы тоже совершали грехи, свинства ещё хуже этих. Мы не заставляем человека исповедоваться перед нами только из-за нашего любопытства, мы делаем это, чтобы помочь ему. Потому что если наступит кризис, мы будем знать, как ему помочь, чтобы он не ушел из общины. Похожее требование искренности есть и в еженедельных встречах. Кто-то должен рассказать всем о хорошем и о плохом в своей жизни. Если человек молчит, то другие сразу напоминают ему о законе принятом у нас. Это не значит, что кто-то становится доносчиком, но только если человек что-то скрывает, прячется от других в своём мире, ему трудно помочь.
– Такие требования кажутся очень трудными. Мы живем в обществе полном масок, откуда у людей такая перемена?
– Это лекарство для раненой психики зависимого. Он не руководствуется добром, самые важные чувства: любовь к родителям, жене, детям подчинены чувству «дайте». Откуда берутся кражи и обманы? Случается так, что зависимый посылает свою девушку или жену зарабатывать на наркотики своим телом. Говорит, что любит её, но ему надо на что-то покупать себе пить. Для того чтобы освободиться от этого, нужно чтобы сам зависимый сказал: «Я слабый, мне нужна помощь общины», а верующий: «Господи, без Твоей помощи я не справлюсь».
– Насколько такую позицию открытости и искренности можно контролировать?
– Просто такой человек должен быть хорошим актером, чтобы утаить правду о себе. Члены нашей общины знают всё на своем опыте, и задают такие вопросы, что любого поймают на обмане. С самого начала, когда я был свидетелем подобных разговоров, я стеснялся, мне было жалко людей, над которыми словно издевались, задавая такие вопросы. Однажды кто-то сказал, что он ел мухоморы. Другие спросили его: «Как выглядит этот гриб?». Я тогда еще подумал: «Зачем спрашивать его, как выглядит этот гриб, если он уже признался, зачем мучить человека?». Но потом я понял, что это для того, чтобы проверить так ли на самом деле это было? В конце концов, зависимый «лопнет». Когда такой человек приезжает к нам, мы должны знать повод: для чего он пил, принимал наркотики, сделал столько гадости. В разговоре он должен прийти к осознанию своей слабости, тогда он сможет сказать: «Мне необходима ваша помощь». Потому что если он уверен в себе или скрывает какую-либо тайну про себя, – процесс лечения будет бесполезным. Особенно если кто-то не соблюдает правил нашего дома и не делится с другими, тогда его «исцеление» приговорено к поражению.
– Как долго длится процесс исцеления?
– Две недели чтобы отойди. После того как человек перестает испытывать физическую боль, еще года два длится процесс исцеления психики. После этого времени община подтверждает, что человек может уже жить один, но когда переживает какие-либо трудности, то может вернуться в общину. Если кто-то с самого начала хочет уехать к своим родным, то у него есть так называемый «Ангел Хранитель», потом он приезжает уже сам и, возвращаясь, рассказывает обо всём.
– Отец, после лечения зависимые способны начать нормальную жизнь, создать семью?
– После того как пройдет процесс лечения такой человек продолжает восстанавливать свою психику и приводить в порядок семейные отношения. Но для этого необходимо категорически отказаться от среды зависимых. Главное осознать, что зависимый человек останется таким на всю жизнь, а плод лечения – это способность жить в абстиненции. Но некоторые не хотят возвращаться к родным, и остаются в общине. У них уже не такой строгий режим как у начинающих, они учатся, ходят на работу, а часть заработанных денег отдают в общину. Первые два года – это не потерянное время, потому что зависимые после шести месяцев продолжают брошенную учебу или работу. Я сам часто ходатайствовал за них. После терапии некоторые возвращаются в свои семьи, к жене и детям. Но в большинстве случаев бывает по-другому. Один из моих подопечных уговаривал меня акцептировать и благословить его второй гражданский брак, говоря, что у жены есть кто-то другой. Я ответил, что если он сам выбрал водку, то сейчас собирает только плоды своих решений. На что он возразил, что не обязан жить в целомудрии. И тогда я сказал ему, что в этом случае он не будет принимать таинств и приступать к исповеди. Я сам, общаясь с этими людьми, научился быть с ними категоричным и конкретным.
– К вам приходят люди, которые замечают что их жизнь в упадке, насколько такой момент помогает открыться для БОГА?
– Во время терапии мы пытаемся исцелить сначала их семейные отношения. Один молодой человек говорил: «Не прощу отцу…». Понадобились долгие разговоры, беседы, объяснения, чтобы этот человек понял, что дальше так жить нельзя. Если такой человек сдерживается, не закрывается в себе, он по-другому смотрит на жизнь. Только после исцеления семейных отношений, мы предлагаем ему «рецепт жизни» Иисуса. Такой процесс длится долго, но мы не можем заставить человека, а только предложить: «Если хочешь?».
– Отец, откуда Вы черпаете силы после воспитательных поражений?
– Сначала такие ситуации были болезненными, но Господь формирует человека так, чтобы он смотрел не только по-человечески. Самое смешное было, когда к нам приезжал епископ, а до этого половина подопечных уходила. Это было для меня полезным, я осознавал, что я не главный, а только делаю по своим возможностям. Бывало такое, что после духовных упражнений уходило шесть человек. Я говорил им: «Что вы делаете?». А они отвечали: «Мы хотели уйти до этого, но ради вас, отец, остались». Когда епископ приехал к нам на сочельник, и я высказал свое разочарование от того, что много людей уходит, он мне сказал: «Не важно, как долго зависимые живут в общине, но важно то, что они вообще сюда попали. Даже если они были здесь всего один час, в это время они рождаются для Бога». В центре я должен быть твердым, много говорить, объяснять, чтобы друге видели меня сильным. Но когда я уходил, то чувствовал себя очень слабым, мне хотелось быстрее добраться домой и, ни о чём не думать. Служение в центре – это трудная работа, бывает, что они ничего не говорят, а только молчат, но катехизис – это разговор.
– Ваши подопечные не оказывают давления?
– Нет. Режим в центре составляют сами подопечные вместе с воспитателями, поэтому они соблюдают его. Помню, когда дом был в городе, где находится святилище Девы Марии, каждых воспитанник «Вифании» был обязан участвовать в Святой Евхаристии и в вечерней молитве. Для зависимого человека – это трудно, мы, верующие, сами не можем заставить себя приходить на Святую Мессу каждый день. Потом воспитатели поняли это, и сейчас мы участвуем в Мессе по средам, пятницам и воскресеньям.
– Отец, расскажите о возникновении центра, с чего всё начиналось?
– Это было не запланировано. Началось всё с того, что двое наркоманов поселились в одной квартире, до этого они были в каком-то центре, но оттуда ушли. Потом один из них умер от передозировки, а его друг женился, начал работать и помогать зависимым.
Однажды, они встретили подругу, которая в последнее время не могла справиться со своими проблемами и шла к другу, чтобы взять «золотой укол». Они остановили ее и просили за нее Бога. Когда они так сильно молились, то заметили, что ей стало легче переносить наркотический голод. Спустя какое-то время они вспомнили о молодом человеке, с которым эта девушка планировала самоубийство, они поехали к нему, но парень уже умер от передозировки.
После этого они поняли то, как важна молитва. Сначала приглашали разных священников и сестер, чтобы они им что-то рассказали о Боге, научили молиться. В конце они решили, что должен быть один священник который будет их духовным наставником, попросили одного отца, а он обратился ко мне, чтобы я учил их катехизису. Потом я остался с ними навсегда.
Если кто-то прочитал эту статью и почувствовал, что хочет помогать нам как волонтер или имеет в своей семье подобные проблемы, то может связаться с нами по телефону:
